Лед как пламя
Шрифт:
Уже через секунду Кэридвен угрожающе наклоняется ко мне — время откровений закончилось.
— Учти, если хоть слово из сказанного мной дойдет до Симона…
— Нет! — обрываю я ее. — Этого не случится. Я…
Она не хочет владеть магией. Разумеется, Кэридвен думает так, пока не знает о том, что есть возможность ее получить. Но мне нужно ей доверять. Мне нужна ее помощь.
Я вспоминаю страхи Ноума. Если мы будем расспрашивать о нем, то все без труда догадаются, что мы нашли магический источник. Мне плевать на мотивы, по которым
— Я кое-что ищу, — начинаю я. — То, что может предотвратить… — конец мира, — усиление Корделла. И это, скорее всего, находится здесь, в Саммере.
— Саммер никогда не вел никаких дел с Корделлом. Ничего корделлианского здесь быть не может.
— Эта вещь не принадлежит корделлианцам… Но они ее тоже ищут. Мне необходимо найти ее первой.
На лице Кэридвен отражается полнейшее замешательство: брови недоуменно сведены, губы приоткрыты.
Застонав, я закрываю глаза и прижимаю ко лбу кулак.
— Если честно, я даже не знаю, что именно ищу.
Ключ? Орден? Да все что угодно. Но откуда же начинать?
— Так ты по этой причине приехала сюда? — догадывается принцесса. — А не для того, чтобы заключить союз с Саммером?
Открыв глаза, я всматриваюсь в ее лицо.
— Не могу говорить за Корделл, но я лучше нагишом попаду в песчаную бурю, нежели объединюсь с твоим братом.
Кэридвен смеется.
— Я бы помогла тебе, если бы могла, королева Винтера. — Она снова смотрит на лужи у наших ног, но молчит.
Да, она определенно хочет попридержать информацию о том, что я могу использовать свою магию в их королевстве. Ей выгодно иметь что-то против меня, чтобы я не вздумала ее предать. Мы обе чувствуем себя друг с другом неловко, но наш разговор — это только начало. Я рада и этому.
— Нам нужно вернуться во дворец, моя королева, — касается моего плеча Гарриган.
Его слова наводят меня на мысль, что двор слишком уж пуст. Гарриган правильно понимает мой вопросительный взгляд.
— Хенн остался во дворце на случай вашего возвращения. Коналл пошел обыскивать восточную часть двора.
— Вам нельзя было разделяться… — начинаю я, но тут же бросаю поучительный тон. Это мне нельзя было выходить на улицу в одиночестве.
Гарриган осуждающе поглядывает на меня.
— Знаю, — вздыхаю я.
Подхожу к краю крыши и спрыгиваю на ящики. Мы спускаемся на пыльную землю, и я с облегчением слышу приглушенные звуки продолжающегося празднования. Понятия не имею, как воспринял мое исчезновение Симон. Меня могли убить или сделать еще что похуже, если бы Кэридвен с Гарриганом не подоспели вовремя. Мне повезло, что, потеряв контроль над магией, я всего лишь вызвала снег. До сих пор не понимаю, как это получилось.
Мне нужны ответы. Нужно поскорее найти орден Искупителей.
Сегодня из-за моего безрассудства кто-нибудь мог пострадать. От моей опрометчивости все время страдают близкие мне люди. Мне казалось, я хорошо это уяснила. Стоит Кэридвен спрыгнуть к нам, как на место раскаяния приходит понимание, что я нашла помощника.
Вытерев пот со лба, я направляюсь к дворцовой двери. Что-то звякает под подошвой моего сапога, и, опустив взгляд, я вижу поблескивающую в свете факела почти пустую бутылку вина. Нахмурившись, я наклоняюсь к ней.
Финн как-то раздобыл несколько бутылок саммерианского вина. Мне удалось подбить Мэзера украсть одну из них. Опьянение стерло многие детали того дня, но я прекрасно помню, как выглядела бутылка. Полупрозрачное стекло имело темно-бордовый оттенок, края ярлыка разлохматились, и грязь покрывала горлышко таким толстым слоем, что мне пришлось отскребать ее, чтобы добраться до пробки.
— Надеюсь, они хотя бы насладились выпивкой, — проворчал Финн, когда они с Генералом нашли нас — пьяных и безудержно хихикающих. — Они выпили саммерианский портвейн пятидесятилетней выдержки.
Сказать по правде, всю бутылку опустошить мы не смогли. Мы осилили лишь четверть портвейна, вкус у него был мерзкий. Генерал больше разозлился на то, что Финн притащил в лагерь спиртное, нежели на то, что мы его выпили. Он в ярости расколотил бутылку и обругал Финна.
«Они выпили саммерианский портвейн пятидесятилетней выдержки».
У меня появляется идея.
— Сколько лет вы выдерживаете вина? — спрашиваю я Кэридвен.
Она видит бутылку у моих ног и отталкивает ее ногой.
— Это зависит от сорта вина. А что?
— У вас есть бутылка самого старого вина?
— Есть несколько бутылок и бочонков из самой первой партии. Их выдержка исчисляется столетиями. Что-то ты не казалась мне любительницей вин.
«Столетиями».
Это вино могло быть приготовлено тогда, когда орден прятал ключи. Я выпрямляюсь и, закусив губу, задумчиво похлопываю ладонями по бедрам. Насколько я могу открыться Кэридвен?
— Думаю… они могут мне помочь.
— Не сомневаюсь. Ни для кого не тайна, что у алкоголя есть свои преимущества.
Я усмехаюсь.
— Мне не для выпивки. Где они?
Смягчившись, Кэридвен снисходительно машет рукой.
— Иди за мной.
Шагнув за ней следом, я застываю.
— Подожди… Они здесь? Не в виноградниках?
— Конечно нет, — через плечо глядит на меня Кэридвен. — Лучшее вино королевства хранится в личных запасах моей семьи столько лет, сколько в Саммере светит солнце.