Лёд твоего сердца
Шрифт:
– Закройте ей рот! – невидимая мной, скомандовала Игрид.
Лорд Арген немедленно послушался. Прикрыл мне рот и нос широкой ладонью, позволяя дыханию задержаться в непосредственной близости от моего рта. Облачко перестало затмевать взор, и я смогла наконец посмотреть на свое отражение.
Долгие секунды ничего не происходило...
Мне вдруг стало тепло – почти жарко… До одури, до тошноты жарко…
– Пусти! – засопротивлялась я, пытаясь освободиться, убрать его руку от своего лица, оттолкнуть эту душащую меня гору
– Что с ней? – испугался колдун.
– С ними всегда так, – прошипел сзади Освальд, удерживая меня из последних сил. – Перед тем, как совсем замерзнуть… они... им… становится жарко… Ох!
Уже ничего не соображая, я пнула его по ноге, отпихнула и по инерции полетела вперед, к зеркалу – но мне было уже плевать, что там, в этом зеркале... Все что хотелось – это сорвать с себя одежду – всю! И эту дурацкую серую шубу, и платье.
Зарычав, я дернула пряжку у горла, с корнем вырывая ее… сдернула с себя шубу... и замерла, случайно встретившись взглядом с собственным отражением в самом центре ледяного знака.
На меня смотрело… нечто.
То есть где-то, во всем этом, безусловно, пряталась я. Точнее под всем этим – под мягким, лучистым свечением, окружившим меня каким-то невероятным, почти ангельским ореолом.
– Что это? – пробормотала я.
Знак вдруг содрогнулся, подернулся зябью... и сменился другим – черно-золотым цветком, пульсирующим и трепещущим.
– Ан модиари эт вереди устхава инь! – громогласно вскричал колдун, поднимая вверх пылающий синим пламенем жезл. И ударил им об землю. – Восстань, вессен-дари! Восстань и живи среди нас!
Не знаю, как вессену, но мне было не до восстаний.
Потому что в этот самый момент, сильно стукнувшись в грудь, сердце мое замерло, дыхание вырвалось из груди судорожным, холодеющим вздохом, а мир, перевернувшись вверх тормашками, полностью и намертво выключился.
Глава 8
…Облако… Воздушное, обтекающее ноги и руки, прохладное облако, в котором я парю в чудесной невесомости…
Оно качало и убаюкивало, погружало в себя с головой и выталкивало на поверхность…
Блаженная, покойная нега…
Я умерла? Как грустно…
Но как же хорошо…
***
Нет, не облако, поняла я спустя маленькую вечность. Перина. Мягкая и пушистая, как свежий снег…
Собрала в ладошку, сжала… Сыпется.
– Она просыпается, мой господин.
Голос принесло откуда-то снизу, что удивило. Разве ангелы не должны быть наверху?
Я попыталась открыть глаза, но что-то мешало.
Веки, стало понятно спустя несколько мгновений. Тяжелые, плотно закрытые веки – будто камнями глаза придавило.
– Снимите ей повязку.
Что-то прошуршало по коже лица, и внезапно стало светло, будто штору подняли в комнате.
Первое, что увидела, был балдахин – кремового цвета с густой бахромой и кисточками, свисающими со столбов кровати…
Кровать? В раю?
Я попыталась повернуть голову, и это оказалось ошибкой – в затылке все взорвалось резкой, пульсирующей болью. Застонав, я попыталась приподняться.
– Шш… не так быстро, детка… Твоему новому телу нужен покой.
О, этот голос я узнала сразу. Как не узнать того, кто еще недавно шептал мне в уши ласковые нежности и глушил всхлипы поцелуями?
Я не ошиблась - в поле моего зрения вплыло лицо Лорда Аргена – почему-то осунувшееся и посеревшее.
Прохладная рука легла на щеку.
– Как ты себя чувствуешь?
Я облизнула пересохшие губы, пошевелилась осторожно, зарываясь еще глубже в перину. Похоже, кроме затылка, остальные части тела в порядке. И, вообще, для замерзшей насмерть человечки я чувствовала себя на удивление… живой.
– Голова болит… - почти беззвучно прошептала я.
Он устало улыбнулся.
– Это как раз не страшно. Ты ударилась, когда упала. Твое новое тело залечит рану… как и следы обморожения…
Тут до меня сразу дошли три вещи.
Во-первых, я не умерла. Во-вторых, я лежу в той самой постели из снега, в спальне Его Величества, и мне совершенно не холодно, а наоборот, очень даже уютно. В-третьих, Освальд в который раз повторяет словосочетание «твое новое тело».
– Что… со мной… случилось? – говорить все еще было непросто, губы не слушались, голос хрипел, будто простуженный или севший.
Вместо ответа он взял мою правую руку и поднес к глазам. Я моргнула, фокусируя взгляд… и тихо ахнула – точнее прохрипела нечто невнятное.
Окольцовывая запястье, странный, но до боли знакомый узор въелся в кожу, наподобие живой татуировки – крупный, пульсирующий цветок, черного цвета, окаймленный золотым свечением. Изящный, витой стебель овивал руку, сходясь по обе стороны от цветка, под самой серединой ладони.
Черная зорри – неизвестно откуда вдруг вспомнила я. Редчайший вид, из мира, в котором родилась моя истинная сущность, придающая душе стойкость, а телу – неуязвимость. А, точнее, меняющая физическую оболочку под среду обитания – так, как это было необходимо.
– Зеркало… – прошептала я. – Пожалуйста, зеркало…
Освальд нахмурился, мотнул головой.
– Пока рано… Ты можешь не справиться…
Я схватила его за руку, приподнимаясь.
– Умоляю… Я должна знать…
Помедлив, он все же кивнул. Сделал кому-то жест рукой, и через минуту уже держал зеркало – обычное, ручное. А я постаралась, как могла, морально приготовиться. Если я превратилась в жуткую зеленую жабу… в этом мире я точно не останусь. Разве что Его Величество поцелует, и я снова стану «принцессой»…