Лед. Рвущая грани
Шрифт:
Я чувствовала, что говорить ей все сложнее, жалость к этой несчастной девушке поглотила меня. Казалось, моя душа разрывается сейчас вместе с ее душой.
– Я пыталась его защитить. Пыталась остановить все это. Он бы объяснился, и все стало бы как раньше…
Она вновь замолчала, я заметила, что из-под длинных, густых ресниц Дарии выкатилась одинокая слезинка и устремилась к дрожащему подбородку.
– А потом я погибла.
Вот это был совсем неожиданный поворот, и я уставилась на нее во все глаза.
– Но я не жалею, ведь я
Я потрясенно молчала. Что вообще я сейчас услышала?
Хотя, если подумать, не только сам рассказ, но и вся ситуация выглядит бредом шизофреника: древняя богиня рассказывает о своей любви к такому же древнему богу и о своей смерти заодно. Вопросы роились в моей голове, желая выйти наружу вполне обоснованным, на мой взгляд, раздражением от собственного непонимания ситуации.
– То есть, как это ты погибла? Ты же богиня! Ну, в смысле, бессмертная, да?
– Да, но это не значит, что я не могу умереть, – терпеливо пояснила Дария. – Мой дух выдернули из тела за секунду до смерти. Поэтому дух жив, а тело – нет. Если бы этого не произошло, то дух бы сумел восстановить тело, конечно же.
– Признаюсь честно, я понимаю все меньше и меньше.
Я неловко поднялась, попыталась отойти, но поскользнулась на гладком, покрытом мхом мегалите, чертыхнулась. Дария не мешала мне, давая осознать все, что я сейчас услышала.
– Какой помощи ты от меня хочешь? – наконец вспомнила я то, с чего начинался наш разговор.
Она помолчала, внимательно глядя на меня, будто бы оценивая, готова ли я услышать ее просьбу. Видимо, по её мнению, я выражала готовность.
– Я хочу, чтобы ты помогла мне вернуться, – ее голос звучал спокойно и буднично, как будто бы она попросила меня сходить за хлебом.
– Ты же сказала, тебя вернет Айсайар, когда все вспомнит, – от этой мысли запершило горло, но я постаралась придать себе невозмутимый вид.
– Как ты не понимаешь? – Дария тоже поднялась, и теперь возвышалась надо мной на добрых полголовы. – Когда он все вспомнит, может быть уже поздно. Его убьют. Не заточат дух, как сделали со мной, а убьют!
– Это возможно?
– Да, и у него достаточно недоброжелателей, способных на это.
Снова запекло в груди от ощущения неправильности происходящего. Но страх перед смертью седоволосого был больше и значительнее всех остальных тревог. Это пугало и злило, но…
– Ты сможешь ему помочь?
– Да, – голос Дарии звучал уверенно. И я ей поверила.
– Тогда что я должна делать?
Когда меня снова затянуло в черноту, я не испугалась, просто отдалась бездне. И продолжала думать о том, что узнала сейчас. Это было похоже на фантастику, но многое объясняло: и его потерянную память – Единый пожалел сына, не стал его убивать, но лишил воспоминаний, чтобы он не совершил планируемый переворот; и врагов Повелителя Льда, которые попадались
Меня выбросило на том же месте – в зале с фонтаном. Хранительницы уже рядом не было, она паслась у дальней стены, прячась в тень, и сейчас она меня не интересовала.
Я взглянула на своих спутников. Они расположились там же, где и в прошлый раз – в импровизированном лагере у фонтана.
Айсар спал, отвернувшись от всех. Его спина в темно-синей толстовке мерно вздымалась. В груди что-то кольнуло, а в носу защипало. Это все связь, она, видимо, еще не ослабла.
Я не хотела помогать Дарие, но понимала, что это правильно. Так, как и должно быть. Если бы я отказала древней богине, как бы я выглядела в глазах Айсара, когда он обо всем узнает? А я была уверена, в итоге он узнает все.
Дария сказала, что необходимо помочь хранителю. Во время передачи части своих сил, седоволосый должен вспомнить то, что поможет ему выжить, пока я не вытащу дух его любимой. Ох, как все сложно.
– Не переживай, – Аши первым заметил мое появление. – Я думаю, он знает, что делает.
Я кивнула, и приземлилась рядом, складывая ноги по-турецки. Он-то знает, а знаю ли я?
Мне сунули в руки чашку с чем-то горячим, я даже не почувствовала вкус, продолжая размышлять о своем. Я не знала, что меня поразило больше: то, что у человека, или не совсем человека, с которым я совсем недавно так самозабвенно целовалась, есть настоящая любовь, не вызванная какой-то там связью? Или то, что Айсар, которому я безоговорочно доверяла, был инициатором такого подлого поступка, как заговор против собственного отца?
Перед глазами сразу встал замок Алхора-а-Шуона в ночь переворота. Разве мог Айсар поступить так же? И нужно ли вообще, чтобы он все вспоминал? Вдруг он станет другим?
Я покачала головой из стороны в сторону, пытаясь прогнать сомнения, чем привлекла внимание сидящих рядом мужчин.
– Дарья, с тобой все в порядке? – Рыжебородый сощурился, глядя на меня, выдавая тем самым высшую степень своей заинтересованности.
– Да, все хорошо, – солгала я и бросила очередной взгляд на спину в толстовке и разметанные во сне седые волосы. Я невольно улыбнулась.
В одно мгновение я поняла очевидное: что бы он ни сотворил ранее и что бы ни сделал позднее, я помогу ему. Не могу не помочь.
– Все хорошо, – уже увереннее сказала я и, наконец, обратила внимание на разговор своих спутников.
Они обсуждали долгое отсутствие сохра. Меня даже в жар бросило. Хороша же хозяйка: за своими переживаниями даже не заметила отсутствия питомца. Вот что значит никогда в жизни не иметь животного. Я не привыкла о ком-то слишком уж заботиться.
Оказалось, что Айсар отправил Грозу искать выход из ЛасХора почти сразу же, как только мы сюда попали. И теперь все ждали от сохра новостей. Но сначала хотя бы его самого. Волнение и чувство вины заполнили мои мысли.