Лед

Корнев Павел Николаевич

– Привет, – подошёл я к калеке. – Как дела?

– Издеваешься? А, понял. Было тебе откровение, что случилось чудо-чудное и у меня отросли ноги? Нет? И правильно, меня по-прежнему зовут Обрубок. – Внимательно смотрящие из-под намотанного на голову шарфа глаза быстро обежали площадь и остановились на мне. – Купи нож!

– Со своими бы разобраться, – фыркнул я и присел на корточки.

– Чего тогда припёрся? Не поболтать же.

– Почём доза «Магистра»?

– А с чего ты решил, что я тебе её продам?

– А почему бы и нет? – Я поднял с клеенки нож с изогнутым узким лезвием и, покрутив

в руке, бросил обратно. Не стал отрицать, что «Магистр» есть, значит, продаст.

– Зачем тебе?

– Надо.

– Надо?! Ты хоть понимаешь, что каждый третий подсаживается с первой же дозы? – завёлся Обрубок. – Хочешь стать пускающим слюни идиотом? Лёд, убогих никто не любит!

– Шестьдесят шесть процентов – для меня очень хорошие шансы. – Я огляделся по сторонам. «Магистр» давал любому возможность почувствовать себя настоящим колдуном. На несколько минут возможности человека к колдовству усиливались многократно. Другое дело, что не прошедшим обучение это ничего не давало, но меня-то кое-чему в Гимназии научить успели. Думаю, возросших способностей хватит, чтобы привести себя в порядок. – Мне край надо.

– Что случилось-то? – всё ещё колебался калека.

– Долгая история, потом расскажу, – вздохнул я. – И ножи все твои куплю.

– Придёшь за второй дозой – прямо тут зарежу. – Покопавшись в тряпье, Обрубок кинул мне запаянный в целлофан желатиновый шарик. – Рубль десять серебром с тебя. Деньги-то есть?

– Есть. – Спрятав целлофанку в потайной карман, я кинул три серебряные монеты и ткнул пальцем в приглянувшийся нож. – Возьму на сдачу?

– Засапожный? Бери. – Обрубок смахнул деньги с клеёнки в руку. – И не вздумай принимать «Магистр» натощак. Да, если дружинники придут, посылай их подальше. Запретить «Магистр» ещё не успели.

– Учту, – кивнул я. Насчёт еды – это он хорошо предупредил. А что «Магистр» не запретили, и сам знаю. Слишком уж это зелье специфическое, чтобы широкое распространение получить. И дорогое к тому же. Только фанаты-экстремалы им и балуются.

– Смотри, урод!

– Здесь?! Офигеть можно!

– Вали в гетто, тварь!

Незаметно подошедшие парни начали медленно подступать к калеке. Судя по многочисленным изображениям кельтского креста на одежде – члены банды Крестоносцев. Ну и рожи! Специально друг друга мутузят, что ли?

– Сами уроды! – Калека поднял руку, и на короткой цепочке заболталась медная пластина с выдавленным изображением Меркурия – символом Торгового Союза.

– Эй, шантрапа! А ну валите отсюда! – небрежно поигрывая дубинками, к парням неторопливо направились два охранника.

Плюнув вслед поспешно уходящим бандитам, Обрубок зло усмехнулся:

– Калеку от урода отличить не могут, др-р-раконы! Да, облажались крестоносцы, ничего не скажешь.

Тронь кто Обрубка, и охранникам Торгового Союза или просто нанятым головорезам не понадобилось бы много времени, чтобы найти виновных и выбить из них дурь, деньги и, скорее всего, мозги. Если уж торгаши тратят деньги на охрану, то и спрашивают они с неё по полной программе. Хотя Чистых бы это не остановило.

Попрощавшись с Обрубком, я вышел с площади и нерешительно направился в сторону морга. Надо бы перекусить. Только где? Тут во дворах лавка должна быть,

загляну туда для начала. К моему глубочайшему сожалению, продуктовая лавка оказалась закрытой. На двери рядом с намертво закрытым окошком выдачи продуктов болтался плохо приклеенный листок с выведенной зелёным маркером лаконичной надписью «Закрыто». Я немного потоптался на месте, разглядывая железную дверь с глубокими вмятинами, оставшимися после последнего голодного бунта, плюнул и зашагал к ближайшей закусочной. Светиться в общественных местах неразумно, но больше нигде разжиться харчем не получится. А к себе заходить слишком опасно.

Идти было всего ничего – нужная мне девятиэтажка возвышалась над соседними зданиями совсем недалеко. Свернув во двор, я спустился в подвал. У здешнего клоповника не было даже названия, и обедать тут безбоязненно мог только человек с очень крепким желудком. А вот палёной водкой хозяин старался не злоупотреблять – местные завсегдатаи очень ревностно следили за качеством этого продукта первой необходимости. Пригибая голову, чтобы не впечататься лбом в подвешенную под потолком водопроводную трубу, я зашёл в тёмное помещение, заставленное столами. Ну и духан здесь! Жуткая смесь табачного дыма, перегара и подгоревшей еды. Чадящие на стенах факелы даже и не пытались разогнать темноту. Дымили себе потихоньку и дымили. Посетителей было немного, но такова уж моя удача, что не успел я и шага ступить за порог, как мне уже замахали руками:

– Лёд, давай к нам!

Приглядевшись, я покопался в памяти и с трудом смог припомнить расположившихся в совсем уж тёмном углу парней. Приятели то ли Дениса, то ли Ворона. Пили вместе пару раз. А вот с Маньяком – беловолосым альбиносом лет тридцати – даже грузчиками в одной бригаде подрабатывали. Он хоть и невысокий, но здоровый, как два меня.

– Привет, – поздоровался я и уселся на свободный стул. – Пьёте?

– Обедаем, – покачал бритой головой верховодивший в этой компании Кузьма и побренчал монетами в кармане пуховика. Ростом он был немного пониже Маньяка, но шириной плеч ему не уступал, да и поупитанней был.

– Чем обедаете? – Я выудил из кармана смятые купюры и начал их расправлять на столешнице. Действительно обедают: всего одна бутылка вина, что для этих ребят просто несерьёзно.

– «Кьянти Ренцо Мази», урожай две тысячи третьего года, – развернув бутылку этикеткой к себе, прочитал закутанный в рваное кашемировое пальто Жук – единственный, кто не мог похвастаться богатырским сложением. Высокий и худой в своих обносках, он напоминал огородное пугало, а надвинутая на лицо лохматая шапка, пошитая из собачьей шкуры, только добавляла сходства. – Будешь?

– Наливай, – согласился я и, пригубив вино из непонятно откуда появившегося четвёртого стакана, пробормотал: – Яблочное вино, урожай этого года.

– Дегустатор, блин, – усмехнулся Жук.

– Хозяин! – допив вино, заорал я.

– Да не ори ты, – поморщился Кузьма. – Он ногу подвернул, так что теперь здесь самообслуживание.

– Пойду пожрать закажу, – начал вставать я, но Кузьма ухватил меня за рукав.

– Разговор есть. Мэн, сходи притарань закинуться чем-нибудь.

– Деньги возьми, – насторожившись, кинул я на стол пару пятихаток. – Что за разговор?