Лед

Корнев Павел Николаевич

Вытерев о снег замаранный в крови рукав, я поднялся на ноги и пошёл к месту, откуда стрелял. С помощью ножа удалось выкорябать три сплющенных свинцовых шарика – остальные или перебили тонкие ветки и улетели в глубь леса, или глубоко засели в стволах деревьев. Сунув комочки свинца в карман, я вернулся к палатке и начал прикидывать, смогу ли в одиночку утащить все вещи. И в этот момент заметил рукоять ножа, торчащую из сапога разведчика. Нож полетел в палаточный чехол, а сапог меня серьёзно заинтересовал. Кожа хорошая. Вот только размер слишком маленький, ни мне, ни парням не подойдёт. А на продажу шмотки с трупа снимать как-то западло. Хотя

и надо бы. А это ещё что? В тусклом свете на носке сапога блеснул металл. Серебро? Так и есть, серебряная набивка с тремя короткими толстыми шипами. И на втором сапоге такая же. Недолго думая, вытащил нож и кое-как откромсал набойки прямо с кожей и сапожными гвоздями, крепящими их к подмётке. Слышал, егеря из Города такие набойки носят, значит, и мне сгодятся. Я припомнил бесшумный, плавный шаг мертвеца, и мне на мгновение стало не по себе – а не егеря ли это? Да нет, ерунда. Будь это одни из самых натасканных бойцов Города – по слухам, рейнджеры в сравнении с ними просто мальчики для битья, – они бы нас уделали за пять секунд. Я свои способности оцениваю трезво.

Покачав головой, я кое-как сгрёб валяющиеся на снегу пожитки и поволок их к выходу с поляны.

– Коля, возьми рюкзак, – попросил я Ветрицкого, который сосредоточенно пялился в темноту. Макс пристроился за стволом поваленной сосны с другой стороны прохода. – Никого не было?

– Да вроде нет, – невнятно ответил Макс. Что-то он совсем скис.

– Быстро разбирайте вещи, и пойдём отсюда.

– До Оазиса?

– Там видно будет. – Я поправил высовывающийся из чехла ствол автомата.

– Мародёрствуем? – с явственно слышимым отвращением в голосе спросил Николай.

– Запомни, мародёрство – это если ты нашёл труп и обобрал его. Если ты завалил человека и забрал его шмотки – это убийство и разбой. А в нашем случае можно говорить о боевых трофеях. Понял? – едва сдерживаясь, чтобы не двинуть ему в рыло, прочитал я короткую лекцию.

– Понял, – кивнул тот.

Распределив груз, мы начали осторожно пробираться через лес по тропинке и, не встретив никого по пути, вышли на дорогу. Хорошо, что гости растяжек не оставили. В темноте мы бы обязательно напоролись.

– За мной, – скомандовал я и побежал обратно по направлению к скальной гряде. В самом её начале, там, где подъём был ещё не очень крутым, я скинул лыжи и начал взбираться по обрыву. Переступая с выступа на выступ и скользя на обледенелых и покрытых снегом камнях, мы забрались вверх. Как я и помнил, каменная полоса отходила от обрыва метров на десять, а дальше начинался сосновый бор.

– Это не Оазис, – с сожалением протянул Макс.

– Угу, – тоскливо выдавил из себя Николай.

– Это лучше, чем Оазис, – немного покривив душой, заявил я и поволок ставшие после подъёма невероятно тяжёлыми вещмешок и забитый трофеями чехол к бору. – Только смотрите, куда ноги ставите, здесь ям полно.

– Лёд, а ты мой котелок из палатки взял? – всполошился вдруг Макс.

– Какой котелок? В нём дыр больше, чем в друшлаге.

– И стрела в трупе осталась, – напомнил Николай.

– Не возвращаться же? – Я с силой дёрнул зацепившийся за сук чехол. Раньше вспомнить не мог?

Уже на опушке начали попадаться следы старых выработок гранита – вырубленные десятилетия назад в скальной породе ямы, почти до краёв засыпанные снегом. Найти свободную от снега и не слишком глубокую яму оказалось не слишком сложно – мне сразу приглянулись несколько пихт, росших почти

на опушке. К нашей радости, они окружили узкую выработку так густо, что сквозь мохнатые лапы снег внутрь почти не долетал. Продравшись сквозь их строй, я скинул вещмешок вниз – глубина ямы не превосходила человеческого роста – и кивнул парням:

– Скидывайте манатки и наломайте веток на дно. Только ломайте где-нибудь подальше. И не следите особо.

Когда всё дно ямы было покрыто хвойными лапами, я достал из вещмешка медный шар и активировал вложенное в него заклинание. Шар начал быстро нагреваться, пришлось запихнуть его в щель в гранитной стене.

– Сейчас теплее станет, – пояснил я и расстегнул чехол от палатки.

– Похоже, мы сегодня без горячего, – вздохнул Макс, расстилая спальник.

– Да ты просто ясновидящий. – Нацепив кобуру с «кольтом» себе на пояс, я принялся выбирать что-нибудь из съестного, что не нужно готовить.

– А чего так? – Ветрицкий тоже достал спальник и уселся на него.

– По дыму нас найти проще простого. Да и угореть здесь можно. – На самом деле в то, что нас будут искать, я не верил – проще было устроить засаду на выходе с поляны. Но зачем на рожон лезть?

– Да и ладно, я так устал, что даже есть не хочу. Орехи добью и баиньки. – Николай пошарил в кармане и вытащил полупустой пакетик с чищеным фундуком. – Только пить охота.

– А я пакет сока на складе взял. – Макс вытащил со дна рюкзака не замеченный мной утром литровый пакет яблочного сока. – Что-то меня тоже сушняк долбит.

– Только не говори, что сок в сухой паёк входил. – Я взял у Макса пакет, внимательно осмотрел сделанную чёрным маркером руническую надпись противозамораживающего заклинания, свернул крышку и наполнил кружку.

– Ну-у-у... – смутился тот, – я там децил балабасов подрезал, пока кладовщик тушёнку искал.

Понятно теперь, откуда шоколад и орехи взялись.

– Удачно получилось. – Я достал банку кильки в томатном соусе, несколько минут подержал её рядом с излучающим тепло медным шаром, вспорол ножом тонкую жесть и отогнул крышку. – Хлеб есть?

– Нет. Печенья немного осталось.

– Доставай, – согласился я.

Когда мы немного перекусили, я начал выкладывать трофеи. «Абакан» без разговоров заграбастал себе Макс, отдав Николаю в качестве отступного АКСУ и пару рожков патронов. А вот из-за ножа китайца вышел короткий, но бурный спор: изукрашенный драконами клинок приглянулся обоим. Оно и понятно, нож шикарный. Я плюнул и отдал его Николаю, а набор метательных ножей и кинжал разведчика Максу. Вполне справедливо, на мой взгляд. Про деньги ничего говорить не стал и делить их не собирался. Я самый обделённый, что ли? А парни пусть порадуются, нам после возвращения из рейда ещё и за палатку скидываться.

– У кого-нибудь часы есть? – спросил я после того, как делёж закончился.

Мог бы и не спрашивать – часы оказались у Вербицкого.

– Девять, – коротко доложил Николай.

– Первая смена твоя, вторая моя. – Я забрал у опешившего парня спальник и начал прикидывать, как в него проще забраться. – Дежурим по три часа, меня разбудишь в начале первого.

– Какой смысл здесь внизу дежурить? – пробормотал тот, видимо, не рассчитывая, что я отвечу. – Ни черта же не слышно.

– А ты слушай лучше. Это во-первых. – Я вытянулся в спальнике и пристроил голову поудобней на снятой ушанке. – А во-вторых, никогда не слышал про тварей, которые спящих зачаровывают?..