Ледания и Шрампинтульный Домовой

Оса Яна

— Вот этому способу ты уделила целых четыре минуты.

— Если ты такой умный, подскажи как.

— Не могу, у меня теперь несколько дней дар дремлет.

— Почему?

— Работает у вас в трюме, ниточкой путеводной.

— И надолго спит?

— Как проснется, ты первая узнаешь.

— А нам долго здесь сидеть, — наконец я обратила внимания на остальных членов экипажа.

— Пока Ной-я не вернется, — ответил капитан.

Они переговаривались с Трампином, листая на виртуальной поверхности экрана какие-то странные схемы.

— И что,

даже пописать нельзя, — начала ныть я вслух.

— Можно, — раздался от двери странно спокойный голос сигмы. — Завтра пополудни следующий прыжок, не опаздывайте, пожалуйста.

Я прижала к груди Зума и рванула прочь из рубки. Уже в коридоре сообразила, что «пожалуйста» я от Ной-я не слышала никогда, и это было по меньшей мере странно.

Вторую же странность я обнаружила поздно вечером, когда опять проникла на кухню Трис, ну захотелось мне чего-то сладенького, на ночь. Извелась я, понимаешь ли. Ну и селедочка к куску ягодного пирога очень хорошо сочеталась. Не норвежская конечно селедочка, но достаточно похоже.

Я уже хотела войти в свою каюту и бросила взгляд по коридору. И я не я буду, если в самом конце Ной-я с Чернышом не заметила.

— И куда это вы двое намылились, — тут же заорало во мне любопытство.

И сгрузив добычу, рванула за ними следом.

Только никого не поймала, они будто растворились в закоулках корабля.

— Странно?! Очень странно! — поедала я пирог у себя в каюте, смачно закусывая селедкой.

— Должна заметить Зум, дружба трансформонта и моносигмулярного универсиума — это еще более странное сочетание, чем я и Домовой Шрампинтульный.

Таракан фыркнул, рассерженным котом.

— Нет, дорогуша, это еще более странное сочетание чем ты, Домовой и Трампин. Куда тебя не поставь, везде удовольствие получается.

А я от этой картины даже капельками пота покрылась, бисеринками, прямо над верхней губой.

— И за что, мне все это! — опять задала вопрос тысячеруку.

И, как и сто раз до этого — в ответ не услышала ничего.

8.3

Если тараканов из твоей головы взяли за прообраз домашнего любимца, а еще украсили оракульим мехом, — я задумалась на секунду, может оракульчим? Так на каракуль похоже становится, хотя и вид у меха разный.

О чем это я, ах, да! Вот если у тебя такой питомец, и с него напряли ниток, то однозначно ты придешь туда и тогда, когда нужно. Может только не так весело, как он предполагал.

До следующего прыжка Трампин и Домовой так и не нашли как экранировать странный выверт фантазии супермехаников. И вообще они не понимали, каким образом и кто всасывает нашу память и помещает в сигму.

— Это им наказание в виде отсутствия эмоций, — за все, что они делали и делают остальным существам. Вмешательство в душевное состояние должно быть тонким, щадящим, и ненасильственным. А они козлы. Вот мало ей нас подслушивать, так еще теперь и то, что у нас в голове ей добровольно-принудительно сливают.

Скорп пришел ко мне в медотсек и попросил снотворного. Для себя

и для Трис. Сказал, что с большим удовольствием подремлет. И сны, если в Ной-я засосет, то хоть это не так критично будет.

У них с Трис установились достаточно теплые отношения. Иногда казалось, что эти двое исполняют какой-то загадочный танец, соблюдая кучу условностей и обязательных элементов.

Сложные какие-то у них элементы ухаживания. И длинные. Или растягивание удовольствия и есть высшее удовольствие?

Таблетку я дала. И ему и Трис, велела выпить за двадцать минут до оговоренного срока и отпустила.

Сама же, как ни странно, ничего пить не стала. Когда-то в далекой юности я достаточно плотно занималась йогой и медитацией, поэтому решила медитировать, раз нет никакого способа прервать цепочку извлечения наших воспоминаний при прыжках.

Самое важное правило — сохранять позвоночный столб прямым, грудную клетку — свободной, чтобы дыханию ничего не мешало, а тело — максимально расслабленным.

Но как расслабится, если я закрываю глаза и вижу две шапочки из фольги, которые соорудили наши кормчие.

Ёжкин Барбоска, каким образом они додумались до такого, мне не понять, как и того, что Ной-я смотрит на них с надеждой во взгляде.

В общем этот раз нам пришлось прыгнуть минут на двадцать пять.

И у себя в лекарском крыле сразу после прыжка я удостоилась аудиенции сигмы.

— Спасибо тебе, Ледания! — этими словами начала она нашу встречу.

— За что?

— За уменьшение количества ненужной информации. И я хотела бы попросить тебя научить и Трампина с Домовым тому, что ты делаешь. Гностикам это не дано, у них другое строение синаптических связей в связи с вмешательством их ученых и симбиозе с биопротезами.

— То есть ты не слышала моих воспоминаний?

— Скорее они омывали меня. Мне казалось, что я лодка и плыву в какой-то гармоничной субстанции, а в меня валяться мысли о тебе этих двух представителей противоположного пола.

Я успела прикусить язык и не спросить какого вида мысли в нее валились. Но она скорее всего и сама поняла невысказанный вопрос.

— Ничего необычного, — махнула рукой. — Может когда я воссоединюсь со своей памятью и стану цельной в меня не будет засасывать весь этот мусор.

А мне стало так обидно. Может наши мысли и чувства кажутся для нее мусором, но они наши. Именно об этом я ей и сказала.

— Ничего личного, — вздохнула сигма, — просто они для меня мусор, и это простая констатация факта и не более того.

– А Черныш? — я задала самый щекотливый вопрос.

На меня подняли взгляд и всего на секунду позже ответили — я пока не решила.

И вот пойди пойми, что она не решила.

И при этом встала и ушла, посчитав миссию выполненной.

Третий и последний прыжок мы провели каждый в своей скорлупе. Насколько хорошим я оказалась учителем сигма не прокомментировала, мужчины старались, а насколько качественно, только ей и известно. Радовало только то, что прыжок был коротким, не более десяти минут.