Ледания и Шрампинтульный Домовой

Оса Яна

Мы зашли достаточно далеко, но и на нас начало давить чем-то непонятным, указывая возросшую плотность окружающего космоса.

Зум, который с интересом развернулся в сторону мониторов, глубокомысленно заметил, — какие требования выдвигал противник?

— Да никаких, сразу велел сдаваться.

— У них кончилось топливо? — продолжил он.

— Почему ты так решил?

— Если они полезли в бой сразу, то у них недостаточно ресурсов лететь дальше, и они будут биться не на жизнь, а на смерть.

Нойя

развернулась в нашу сторону.

— Это предсказание?

— Нет, — оракул подумал секунду, а затем нехотя выдал, — я понимаю их.

— И чего же они хотят?

— Забрать планету. Сломить всех. Им нужен новый мир в качестве дома.

— Значит океанида им не подойдет, — сделал собственный вывод профессор.

— Это вряд ли, не хотелось бы озвучивать, чем питаются эти захватчики, — Зум замолчал, а мне, через поглаживание пришла картинка человеческой фермы. Люди в загонах, и их пьют подросшие членистоногие. Кусают и пьют. И их очень много. Тех, кто пьет.

– Мы их еда, — я не смогла промолчать. — Они пьют кровь, прокусывая тело.

— Нас не пускает силовое поле их корабля. — Домовой снова и снова прокручивал расчеты на ближайшем к нему экране.

— Тогда нужно прыгнуть! — Нойя смотрела на кораблики защитников, которые больше не плевались. Зона поражения, постепенно затягивалась чернотой, и, хотя странная субстанция и откусила приличный кусок корабля, но этого было недостаточно.

— И дальше? — командир оставил в покое монитор.

— Резать и жечь!

— Может газом? Или холод еще. — Я перебирала способы борьбы с блохами, известные в моем мире.

— У нас на корабле есть генератор плазмы. — Нойя окинула нас взглядом. — Температура точно убьёт органику. Но для этого нужно проникнуть за черную оболочку. В идеале расколоть на несколько кусков.

— Остальное оружие мы не можем применять, слишком близко от корабля, заденет нас отдачей. — Домовой задумчиво листал опции защиты.

Планета начала плевать в захватчика ракетами. Нам пришло сообщение сдать еще немного назад, чтобы нас не зацепило.

В ответ на ракетный удар, который то и дело расцветал на поле защиты корабля, блохи не так часто, но все же плевали синим в сторону планеты. И каждый раз полыхающее излучение оказывалось все ближе и ближе.

— Щит планеты садится, — не знаю, излучение похоже на процессы, происходящие в голубом карлике.

— В звезде? — я не понимала некоторых терминов, но голубой карлик в моем понимании был исключительно звездой.

— Да.

— Переместите меня! — Скорп встал и шагнул на середину рубки. — Я знаю, что смогу проникнуть поглубже в корабль. Если пронесу бомбу, то расколоть орех с середины будет легче.

Трис рвано выдохнула, сжала ладони, глядя на мужчину увлажнившимися глазами.

— Таймер должен быть на очень короткое время. —

Казалось, что Нойя, считает с невероятной скоростью. — У планеты слишком мало вероятности выстоять.

Где-то через пару часов, сидя глубоко под поверхностью спасенного мира, в удивительном по красоте месте, со сталактитами и сталагмитами, на низких диванчиках у подземного озера, я снова и снова прокручивала то, что случилось после предложения Скорпа.

— Быстрее, — подгоняла Нойя.

В шлюзе было не протолкнуться. Со Скорпом пришли попрощаться все.

Он держал в руках вытянутый цилиндрический чемодан. На спине скафандра имелся ранец.

Проводы вышли скомканными. Молчаливые объятия. Всхлип Трис.

Слова Зума, о том, что только Скорп успеет уйти из чрева корабля, за отведенное время.

Синхронизация точки входа и выхода. Установление маячка на тяжелый скафандр, в котором предстоит протолкнуть лазутчика поближе к кораблю.

Время замедлилось. Вернувшись в рубку, я со страхом смотрела, как ракеты с планеты взлетают все реже и реже.

Вычисления корабля указывали на то, что захватчик аккумулирует энергию для последнего выстрела. И вычисления говорили о том, что этот выстрел оставит планету без щита.

Скорпа переместили лучом, проткнув игольное ушко в самом хлипком месте защиты.

Максимальное увеличение вывело на экран картинку, как он влетает на ранце в неприметную дыру.

Кажется, именно тогда я поймала взгляд Трис. Она смотрела на Зума с таким выражением на лице, что я не удержалась, встала и шагнула в ее сторону. Я не успела дойти до нее всего шаг.

В рубке противно пискнуло.

— Отсчет запущен, — голос Нойя был сух и холоден.

— Вышел, — сообщил Трампин через долгих десять секунд.

— Не достаю, — казалось пальцы Домового побелели на рукояти, более всего похожей на джойстик.

Каким-то невероятным способом Трис дотянулась мыслями до мужчины, которому отдала всю себя.

Сноп, вырвавшийся из рюкзака, отбросил его от бока корабля, превращая в снаряд, уходящий по прямой траектории, но не в нашу сторону, а в открытый космос.

— Если будут стрелять по нему, нас не зацепят, — проносится мысль.

— Ноль, — звенит голос Нойя, — секундой позже корабль вздрагивает и начинает распадаться на куски.

И именно в этот момент рука капитана замирает, и он нажимает на гашетку.

— Поймал, — говорит он немного позже, когда мы прыгаем, сначала назад, а затем вперед.

Около часа мы поливаем огнем, точнее высокотемпературной плазмой остатки корабля.

Осознание того, что вместе с блохами погибли те, кто являлся пищей для них, делает победу горькой. Я держу увиденную картину в себе, раз за разом запихивая поглубже. Чтобы ни одним всхлипом не показать, что чувствую.