Ледащий
Шрифт:
— Ты самая красивая, — сказал Несвицкий.
— Красивых много, — не согласилась с ним Марина. — Есть девушки, хорошие и молодые. А я старуха.
«Начинается!» — подумал Николай.
— У тебя подруги есть? — спросил.
— Конечно. Галя и Наталка.
— Им сколько лет?
— Галя старше на год, Наталка мне ровесница.
— А с девушками почему не дружишь? Молоденькими?
— Ну… — задумалась Марина. — Нет, девочки они хорошие, но… Мне с ними скучно. Их девчачьи разговоры… О мальчиках, нарядах… Мои подруги — вдовы, мы много вместе пережили и понимаем друг друга
— Вот и ответила сама, — сказал Несвицкий. — Ты не забыла, что я вдовец, и тоже много повидал?
— Ох, Коля! — она прижалась к нему крепче. — Я просто не могу поверить, что такой мужчина полюбил меня. Молодой, красивый, смелый. Георгиевский кавалер и волхв… Мне так завидуют! А я боюсь, что однажды ты уйдешь к другой. Я этого не переживу.
— А ты не бойся! — посоветовал Несвицкий.
— Хотя б ребенка мне оставь, — внезапно всхлипнула подруга. — Вон у Галки дочка, и это ей такая радость!
— Хоть двух! — ответил Николай и привлек к себе Марину…
Назавтра он позвонил Ковриге. В файлах, оставшихся от прежнего владельца, он обнаружил много интересного для контрразведки. Тексты были на немецком, но Несвицкий его знал, поэтому и разобрался. Коврига прилетел немедленно. Поздравив Николая с чином и наградой, сел рядом и молча слушал перевод майора — сам капитан в немецком разбирался слабо.
— Очень интересно, — заметил, когда волхв закончил. — Нужно довести до сведения главного управления контрразведки. Дадите ноутбук?
— Не дам! — сказал Несвицкий. — Во-первых, нужен самому. Во-вторых, там только стоит перепутать проводки зарядки — и кранты машинке. Приезжайте с внешним диском, солью вам файлы.
— Хорошо, — сказал Коврига и ушел. Вернулся через час в кампании майора, представившего Яровым Григорием Петровичем из ГУК[4] республики. Тот бегло ознакомился с содержимым файлов (язык он знал) и скачал их на внешний диск, который он принес с собой.
— Спасибо, Николай Михайлович, — поблагодарил Несвицкого. — Информация ценнейшая. Схемы линий обороны, склады, замаскированные огневые точки, пути подвоза… В главном штабе с руками оторвут — нам этих сведений очень не хватало.
— Пожалуйста, — Несвицкий улыбнулся. — Был рад помочь.
— Вы интересный человек, Николай Михайлович, — сказал майор. — Приходите на помощь вовремя и в нужном месте. Для начала бой с немецкой группой, вследствие чего мы избежали крупных неприятностей. Затем изготовление раствора, значительно улучшившее ситуацию с лечением раненых. Теперь и эта информация. Я вам оставлю номер телефона. Если вновь столкнетесь с чем-то интересным, звоните, не стесняйтесь. В любое время дня и ночи.
— Позвоню, — пообещал Несвицкий, подумав, что номер вряд ли пригодится. Он ошибся…
[1] ГУР — Главное управление разведки.
[2] Стихи Александра Твардовского.
[3] Стихи Булата Окуджавы.
[4] ГУК — Главное управление контрразведки.
Глава 8
8.
В эти же дни Несвицкий стал летать — в буквальном смысле слова.
Случилось
Закончив, Николай шел есть, а после — и домой. Болтаться среди медиков, мешая им работать, Несвицкий не хотел. Сидеть в библиотеке не было нужды: необходимую ему литературу он находил в ЭИС. Что нужно — распечатывал на принтере. Вначале чувствовал себя неловко: здоровенный, молодой мужик работает всего лишь полчаса, а зарплату получает как хирург, дежурящий ночами. Пришел к Кривицкому, тот выслушал и замахал руками:
— Не нужно помогать! Ну, станете таскать носилки с ранеными, а на другое, извините, не годны, поскольку вы не медик. Устанете, назавтра не получится раствор. А он куда нужней, чем ваша помощь. Санитаров я всегда найду, а волхва — нет. Так что отдыхайте и набирайтесь сил.
Здоровенным Николай назвал себя не зря. Обильная еда, занятия ли волхованием способствовали, но называть его ледащим отныне было трудно. Он набрал вес, но не пополнел, а обзавелся мышцами. Они перевивали его плечи, руки, бугрились на ногах, как у спортсмена-многоборца. Фигура стала походить на рюмку — широк в плечах и узок в талии. Несвицкий ощущал, что стал физически сильнее — Марину, например, носил как перышко. Подруге, кстати, это очень нравилось.
Три дня в неделю Несвицкий ездил в батальон, где обучал взвод Гулого не только основам обороны, но и штурмовке вражеских позиций. Для начала он велел их оборудовать на пустыре: траншеи, блиндажи и огневые точки. Учил, как приближаться к ним, как войти в траншею и чистить от врагов.
— Итак, в отнорке справа слав, — объяснял стоявшим сверху ополченцам. — Идеально зашвырнуть туда гранату, а после взрыва выскочить из-за поворота и подавить огнем. — Но гранаты могут кончиться, с собой их много не возьмешь. Поэтому перекидываем автомат к левому плечу, встаем у стены чуть наискось, левая нога опорная, слегка выставляемся с автоматом и заливаем весь отнорок пулями. Выпустили магазин, прижались к стенке и отступили на перезарядку. Одновременно ваш напарник повторяет маневр и добивает тех, кто выжил. Можно даже сделать так.
Николай взял оружие за рукоятку и цевье, выставил автомат за поворот траншеи, и вслепую опорожнил весь магазин в отнорок. При этом ствол автомата качался.
— Направление стрельбы от уровня груди и ниже, — пояснял он ополченцам. — Враг может наклонится, присесть, упасть на пол. Если начнет стрелять в ответ, попасть в руку очень трудно. А если и получится, то вы всего лишь ранены. Понятно? Тренируйтесь!
— На обучение большой расход патронов выйдет, — заметил Гулый, когда Несвицкий выбрался наверх. — Боюсь, не утвердят.