Леденящий капкан
Шрифт:
— Готово, — сказал Арсений, отряхивая руки. — Теперь этот тип не доставит нам проблем.
— Спасибо тебе, Арсений, — поблагодарила я его. — Ты меня спас.
— Не за что, — ответил он. — Костя бы меня не простил, если бы я позволил тебе пострадать.
Мы с Арсением направились к его машине, как вдруг я услышала, что дверь чёрного входа открывается, и оттуда выходит Костя. Он был в своём черном костюме, его волосы были немного взъерошены, а на лице виднелись следы усталости. Не успел он сделать и пары шагов, как я сорвалась с места и, не обращая внимания на головную боль, бросилась к нему, прыгнув в объятия. Он крепко обнял меня, прижимая к себе,
— Как же я рад, что с тобой всё хорошо, — прошептал он, его голос дрожал от волнения. — Я так переживал!
— Костя, мне было так страшно, — всхлипнула я, прижимаясь к нему ещё сильнее. — Я думала, он меня убьёт.
— Я бы никогда не позволил ему причинить тебе вред, — ответил он, гладя меня по голове. — Я люблю тебя, — добавил он тихо, но я услышала каждое его слово.
От этого признания я разрыдалась с новой силой и ещё крепче прижалась к его груди, чувствуя себя в безопасности только рядом с ним. Мне было так хорошо и спокойно в его объятиях, что я не хотела отпускать его ни на секунду. Мы стояли так несколько минут, не говоря ни слова. Мы понимали, что всё самое страшное уже позади, и теперь мы можем быть вместе. Наконец Костя отпустил меня и посмотрел мне в глаза. Его глаза были полны любви и нежности.
— Пойдём, — сказал он.
Он взял меня за руку, и мы направились к машине Арсения. Но не успели мы сделать и пары шагов, как дверь опять открылась и из неё выбежал Стас, а в руках у него был пистолет.
— Ты обманул меня, ублюдок! Ты подставил меня! — кричал он, его голос был полон ярости и отчаяния. Он был похож на загнанного зверя, готового наброситься на любого, кто попадётся ему под руку.
Костя резко остановился, развернулся ко мне спиной и закрыл меня своим телом, словно желая защитить от неминуемой опасности. В ту же секунду раздался оглушительный выстрел, эхом прокатившийся по улице. От неожиданности и страха я зажмурилась, ожидая самого худшего. Сердце бешено колотилось, кровь застыла в жилах. Затем последовал ещё один выстрел, и я услышала глухой удар, от которого у меня похолодело всё внутри, словно кто-то выключил свет.
Я медленно открыла глаза и увидела страшную картину: Костя лежал на асфальте, его рубашка на груди пропиталась кровью, тёмно-красные пятна расползались всё больше и больше, делая и без того черную рубашку ещё темнее. Он не двигался и не издавал ни звука. Чуть дальше, в нескольких метрах от него, лежал Стас. Он тоже был в крови, его лицо было искажено гримасой боли и отчаяния, а рядом с ним валялся пистолет, блестящий на фоне тёмного асфальта. Оказывается, второй выстрел был предназначен для Стаса, его сделал мужчина, который выбежал из клуба вслед за ним. Но было уже поздно, Костя принял удар на себя.
Я опустилась на колени рядом с Костей, мои руки дрожали от ужаса и отчаяния. Он был без сознания, его дыхание было слабым и прерывистым, словно вот-вот готово было оборваться. Я осторожно взяла его руку, она была холодной и безжизненной, словно кусок льда. «Нет, этого не может быть, он не может умереть!» — пронеслось у меня в голове, но я не могла поверить в это страшное известие. Я прижалась к его груди, пытаясь услышать сердцебиение, но ничего не услышала, кроме еле заметного стука в зловещей тишине. Из раны на груди Кости всё ещё сочилась кровь, алая жидкость медленно расползалась по серому асфальту, образуя зловещую лужу. Каждая капля, падающая на землю, отдавалась в моём сердце болезненным уколом. «Неужели это конец? Неужели я потеряла его навсегда?» — эти мысли терзали меня,
— Костя, Костя, очнись! — кричала я, гладя его по лицу и пытаясь привести в чувство. — Пожалуйста, не оставляй меня!
Но он не отвечал и не открывал глаз. Я чувствовала, как слёзы текут по моему лицу, и как внутри меня нарастает паника.
— Катя, держи рану, — донёсся до меня голос Арсения, словно из тумана. Он был встревожен и напряжён, но не терял надежды. — Я уже вызвал скорую, осталось немного подождать, — добавил он, и в его голосе послышались нотки уверенности.
«Он не теряет надежды, значит, и я не буду», — подумала я, сжимая зубы от боли и отчаяния, которые терзали меня изнутри. Я прижала ладонь к ране Кости, пытаясь остановить кровь, которая всё ещё сочилась, но уже не с такой интенсивностью, как раньше. Мои руки дрожали, то ли от страха, то ли от холода, то ли от всего сразу.
Не прошло и минуты, как вдалеке послышался вой сирены, и вот уже на парковку, разрезая ночную тишину своим ярким светом, въехала машина скорой помощи. Я с облегчением выдохнула, надеясь, что теперь Косте помогут, что его спасут, что он будет жить. Подбежавшие медики, одетые в синие костюмы, быстро и слаженно сработали, словно единый механизм. Они осторожно переложили Костю на носилки, подключили какие-то аппараты, которые издавали тихие, успокаивающие звуки, измерили давление. Я наблюдала за ними, затаив дыхание, молясь про себя, чтобы они успели спасти Костю.
Когда Костю погрузили в машину скорой помощи, я не выдержала и бросилась к нему, желая быть рядом в этот тяжёлый момент, поддержать его, сказать, как сильно я его люблю. Но меня остановил один из медиков, покачав головой и жестом показав, что я должна остановиться.
— Извините, но посторонним нельзя, — сказал он, его голос был твёрдым и непреклонным, и я поняла, что должна остаться здесь, у этого проклятого клуба, где всё произошло, где моя жизнь разделилась на «до» и «после».
Машина скорой помощи рванула с места и помчалась прочь, её красные огни мигали в ночи, словно маяки надежды, унося с собой мою любовь, мою жизнь. Я осталась стоять одна, посреди ночи, посреди этого кошмара, который, казалось, никогда не закончится. Пошёл снег, лёгкий, едва заметный, он медленно опускался на землю, покрывая её белым покрывалом, словно пытаясь скрыть следы произошедшей трагедии.
ГЛАВА 18
Арсений, молча, отвёз меня домой. Всю дорогу я сидела, как парализованная, не в силах вымолвить и слова. Мысли путались в голове, перед глазами стояла окровавленная рубашка Кости, его бледное и бездыханное лицо.
— Через пару часов нам нужно быть в больнице, — сказал Арсений, когда мы подъехали к моему дому. Его голос был спокойным и ровным, но я чувствовала, что он тоже переживает. — Я узнал через своих людей, что Костя в реанимации. Пока к нему никого не пускают, но там мы сможем узнать хоть что-то о его состоянии. Я заеду за тобой.
Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Мне было страшно, очень страшно. Я боялась, что Костя умрёт, что я потеряю его навсегда.
Попрощавшись с Арсением, я вышла из машины, чувствуя, как ноги подкашиваются от слабости, словно они стали ватными. Домой я шла, как в тумане, не помня, как очутилась у дверей своей квартиры, словно кто-то нёс меня на руках, а я лишь наблюдала за происходящим со стороны. Закрыв за собой дверь, я тут же направилась в ванную, надеясь смыть с себя весь этот ужас, эту боль, которая разрывала меня изнутри.