Леди, будьте паинькой
Шрифт:
Эмма вызывающе щелкнула пальцами.
Она повернулась к Кенни, надеясь, что он ее поддержит и что этому давно пора положить конец.
— Так что я не рекомендовала бы испытывать мое терпение, поскольку имею неограниченное влияние на мужа. Верно, Кенни? И он слова мне поперек не скажет в этом вопросе.
Неужели она одна заметила смешливые лучики-морщинки в уголках глаз?
Кенни, словно извиняясь перед родными, пожал плечами:
— Простите, но она взяла с меня
Ноздри Тори негодующе раздувались.
— Как ты мог согласиться на такой идиотизм?
Эмма предостерегающе прищурилась.
— У нее на руках все козыри, — развел руками Кенни.
Тори нахмурилась было, но тут же вздохнула:
— Простите, леди Эмма, но вы испортили нам весь кайф.
— Сожалею, но вам просто придется найти другую мишень для шуточек, потому что отныне с Кенни Тревелером следует обращаться со всем возможным уважением, как в этой семье, так и вне ее. Всем понятно?!
— Да, мэм.
— Да, мэм.
— Да, мэм.
Когда хор голосов наконец смолк, Эмма снизошла до царственного кивка:
— Превосходно.
Шелби нагнулась к уху Тори и прошептала:
— Скажи спасибо, что она не заставляет именовать его «лордом Кенни».
— Пока нет, — немедленно откликнулась Эмма, — но попробуйте меня расстроить — и увидите, что будет.
Присутствующие насторожились было, но Эмма повернулась к Далли и приветливо улыбнулась:
— Спасибо за все, что сделали для Кенни. Мы у вас в огромном долгу.
Кенни, стоявший позади, поперхнулся и закашлялся.
— Счастлив помочь.
Ответная улыбка Далли была жарче техасского солнца. Усердно колотя мужа по спине, Эмма продолжила, обращаясь к Далли:
— Насколько я поняла, вы собираетесь выпустить пресс-релиз с объявлением о возвращении Кенни на поле.
— Завтра же с утра, первым делом.
— Не слишком самонадеянно с моей стороны, если я попрошу разрешения кое-что добавить к его содержанию?
Кенни наконец отдышался и с ужасом посмотрел на Эмму.
— Похоже, твоя жена отныне сама будет писать пресс-релизы, — учтиво сообщил Далли.
Кенни вроде смутился, но не слишком.
— Я поговорю с ней.
Эмма на мгновение прижалась щекой к мокрой рубашке мужа.
— Ничего не выйдет. Не позволю снова тебя обижать. Кстати, на случай, если вы еще не поняли. Кенни заслужил, чтобы кто-то встал на его сторону, поскольку он все еще несет покаяние за свои детские грехи. Но больше этого не будет. Обещай, Кенни.
— Пункт четвертый? — поинтересовался он.
— Совершенно верно.
— Я уже
— Завтра же попрошу одного из наших представителей по связям с общественностью позвонить вам. Думаю, вы вдвоем прекрасно договоритесь.
— Втроем, — поправил Кенни. — Мне необходимо думать о будущих детях.
Эмма согласно кивнула.
— А теперь, — шепнула она, — настало время для пункта номер пять.
— Ты сводишь меня с ума.
— Ничего не попишешь, — хмыкнула Эмма, запирая дверь. — Кстати, где та веревка, что я купила?
— Веревка? — прокаркал он.
— Может, я и не пущу ее в ход. Если будешь слушаться.
Кенни с подозрением посматривал на жену. Первое, что она сделала после их приезда на ранчо, — отослала мужа в душ и объявила, что встретится с ним, когда он как следует вымоется. И явилась в спальню, одетая в воздушный клочок чего-то белого, усыпанного фиалками. Кенни натянул джинсы, но, будучи оптимистом, не потрудился надеть что-то еще.
Эмма озарила его сияющей улыбкой, охваченная светлым, ничем не замутненным счастьем. И Кенни разделял ее чувство. Эта женщина — любовь его жизни, и он никогда не даст ей уйти. Но это не означало, что он позволит обыденности вкрасться в их жизнь.
— Может, настало время сообщить, что именно включает в себя пункт номер пять.
— Дай подумать… как бы это лучше объяснить…
Эмма постучала пальцами по передним зубам и чарующе улыбнулась.
— Ничего страшного, но мы меняемся ролями. Я госпожа, ты — раб.
— Смеешься.
— О нет!
Эмма подошла к тумбочке, схватила его бумажник, вытянула несколько банкнот и помахала деньгами перед носом мужа.
— Думаю, это вполне пристойная плата за ночь с тобой.
Она принялась усердно запихивать бумажки в передний карман его джинсов.
Черт, да с ней, кажется, скучно не будет!
— Плата мне?
— За подчинение приказам. За то, что целую ночь будешь моим послушным секс-объектом. Моим наемным эскортом на ночь.
Она жадно изучала его тело, словно товар, выставленный на продажу, как злобный волк — ягненка. Чувство было ужасно приятным. Кенни не хотел портить забаву, сдавшись слишком легко, и притворно рявкнул на жену:
— И какого черта ты тут вытворяешь?
— М-м-м… — Она плотоядно облизнула губы. — Решаю, с какой части твоего тела начать пир.
Кровь жаркой волной ударила в голову, а грудь вновь повлажнела. Эмма встала на колени прямо в постели, продела палец сквозь ременную петлю его болезненно натянувшихся джинсов и дернула: