Леди, будьте паинькой

Филлипс Сьюзен Элизабет

— Ты действительно так считаешь? — несколько удивился Декстер.

— Чертовски верно, приятель!

— Забавно.

Пока он направлялся к банкетке, Тори украдкой изучала его плечи, распиравшие помятую сорочку. Не такие уж широкие, но довольно мускулистые.

Декстер обернулся, и у нее возникло престранное ощущение, что он способен читать ее мысли.

— Честно говоря, идея принадлежала твоему отцу.

— Ну да, как же! — фыркнула она. Декстер сунул руки в карманы, натягивая ткань слаксов на плоском животе.

—

Чтобы ты так не воображала, я не испытываю недостатка в дамском обществе. — Он плюхнулся на банкетку и вытянул ноги. — Что же до моего отца… — Кажется, его глаза весело сверкнули… нет, это невозможно! Всему свету известно, что у этого вундеркинда напрочь отсутствует чувство юмора! — Если уж быть до конца откровенным, он далеко не в восторге от тебя. Но слияние компаний для него важнее всего, а Уоррен ясно дал понять, что иного способа получить его согласия нет.

Тори задохнулась от негодования.

— Лжешь, скотина! Неужели воображаешь, будто я поверю, что это идея моего отца?!

И снова этот подозрительный блеск в его глазах. Окажись на его месте любой другой, Тори голову готова была прозакладывать, что он над ней подсмеивается.

— Очевидно, ему не терпится от тебя избавиться.

У нее руки чесались вцепиться ему в глотку, но она не двигалась, окаменев от потрясения. Как он может так нагло заявлять, что за всей этой мерзостью стоит ее отец? Это его папаша всем заправляет! Иначе просто быть не может!

— Если бы ты и твой брат набрались терпения потолковать прошлой ночью, — тихо добавил он, — я бы мог все объяснить.

Проклятое сердце так колотилось, что Тори едва удерживалась от желания прижать руку к груди, чтобы оно не выскочило.

— Папа в жизни не предложил бы такой постыдной сделки. Не знаю, почему ты продолжаешь врать. Ведь мне достаточно спросить его.

— Надеюсь, так ты и поступишь. Убедишься, что именно Уоррен тебя шантажирует, а я — тот самый выкуп, который он требует за слияние двух компаний. Если мой отец хочет, чтобы все прошло гладко, то он обязан меня сдать.

— Выкуп… — Слезы невыносимо раздражали веки. — Слушай ты, слизняк! Да женитьба на мне будет единственным светлым пятном в твоем гнусном существовании.

— Да? — немного поразмыслив, удивился Декстер. — По-моему, весьма спорное утверждение. Правда, ты настоящая красавица, но при этом, прости, и стерва редкостная.

Тори попыталась осознать ужасный факт, что Декстер О'Коннор, величайший кретин во всем Уайнете, не хочет ее, но так и не смогла.

— Вовсе нет!

— У тебя за плечами два неудачных брака, — напомнил он. — У твоей семьи весьма сомнительная репутация. Ты ругаешься и дерешься, как мужчина. Уверен, что сумела бы обставить меня в любом виде спорта. Кроме того, ты куришь, чего я не перевариваю, хотя убежден: это верный признак того, как мало ты себя уважаешь. — Он помолчал, и с какой-то непонятной нежностью добавил: —

И в довершение всего ты, кажется, не способна иметь детей.

Тори отшатнулась, будто получила пощечину.

— Поганец! — прошипела она. — Кто тебе донес? Декстер поднялся и шагнул к ней.

— Уайнет — маленький город.

— Пошел вон!

— Я не хотел тебя обидеть, — пояснил он тоном, в котором звучало что-то подозрительно похожее на жалость. — Но не люблю ходить вокруг да около, поэтому и считаю нужным сказать тебе, что очень хочу детей.

Тори каким-то чудом удержалась от слез. Она не доставит удовольствия этому подонку!

— В таком случае хорошо, что ты не женишься на мне, потому что я бесплодна, как Сахара, сукин ты сын!

— А твой отец утверждает обратное. Заявил, что медики не видят причин, по которым ты не смогла бы зачать ребенка. Шелби считает, что твой организм отвергает нестоящих мужиков. Маловероятно, но кто знает?

Тори с трудом выталкивала слова из пересохшего горла.

— Они обсуждали это с тобой?

— Можно сказать, такой вопрос возникал.

Тори съежилась от унижения и боли. Шелби когда-то была ее лучшей подругой. Что же до отца… она любила его, считала единственным надежным якорем в море мрака. Но потом Шелби принялась бесстыдно заигрывать с Уорреном, пока не соблазнила его и не отодвинула Тори на второй план. Теперь отец пожелал окончательно отделаться от дочери, чтобы больше внимания уделять новой семье. Какая грустная ирония заключается в том, что ее единственным другом и опорой стал Кенни, когда-то мучитель и ужас всей ее жизни.

Она растерялась было, но гордость взяла верх.

— Для человека, которому сама мысль о женитьбе на мне отвратительна, ты навел слишком подробные справки.

— Я ничего не говорил насчет отвращения. Наоборот, все дело в том, что меня неодолимо тянет к тебе.

Его неожиданное признание стало чем-то вроде целебного бальзама, пролившегося на открытые раны. Вполне достаточно, чтобы воспрянуть духом. Тори презрительно скривила рот и фыркнула:

— Вот это новость!

— Со мной творится нечто странное, — улыбнулся он. — Я не терплю насилия, но, едва Тед заметил, что неплохо бы кому-то отделать тебя хорошенько, все время представляю, как ты лежишь у меня на коленях попкой вверх.

Тори мгновенно бросило в жар. Не хватало еще, чтобы…

— Одетая? — ехидно осведомилась она. Декстер, казалось, призадумался.

— В широкой юбке, закинутой на голову. Трусики висят на щиколотке.

Кровь Тори мигом превратилась в жидкое пламя, и она с ужасом осознала, что самый большой болван в Уайнете, штат Техас, только что сумел завести ее, да как! Господи, да она должна бы полезть на стенку от возмущения, а вместо этого растерялась, словно дурочка провинциальная! Но нельзя же показывать ему, что он сумел ее переиграть!