Леди Чудо
Шрифт:
Сперва появляется высокий силуэт. Втягиваю в себя воздух. Очертания человека становятся с каждой секундой реальнее и реальнее. Первое, что я вижу тёмные, чёрные глаза, в которых играют отблески горящего канделябра слева от меня. Огонь. Он превращается в ледяной огонь, полыхающий в этом тяжёлом взгляде, смотрящем на меня сверху вниз. Шумно выдыхаю, делая шаг назад. Дьявол Марлоу.
Декабрь 20
Действие шестое
Кажется, что больше не могу дышать. Мужчина продолжает стоять напротив меня, поджав губы. Он огромный, его аура… что-то в нём очень большое и накрывает меня с головой. Невидимое.
– Вы нарушили четыре правила, – смотрю на его губы, чётко выговаривающие слова. И хочется бежать, бежать от него.
– Да… я…я заблудилась, – голос от напряжения пропадает, моргаю. От волнения губы пересыхают, смачиваю их кончиком языка.
– Или же преднамеренно зашли на запретную территорию, – тоном неприемлемым ни единого объяснения говорит он.
– Нет, уверяю вас, нет. Если вы подскажите мне, то я немедленно уйду отсюда, – мотаю головой, поднимая её и снова этот взгляд, прожигающий меня насквозь.
– Вас уволили, как мне помнится. Несколько раз. Вы до сих пор здесь, – приподнимает одну бровь, не слыша даже моих слов.
– Лорд Марлоу… он… – замолкаю, не находя слов. Не могу ничего внятно произнести, смотря в эти глаза. И правда, словно забирает у меня силы, выпивает их, и становлюсь безвольной, желающей расплакаться.
– Он импотент, чтобы вы знали, – ехидная усмешка появляется на его губах.
– Я…о, боже, нет. Что вы… нет, я… он хороший, и мне надо идти, – бормочу, понимая, что ещё немного и, правда, слёзы покатятся по щекам, вкупе с горящими щеками и полуобморочным состоянием от лишь одной его ауры. Резко разворачиваюсь и забыв о том, что там картина и стена, буквально врезаюсь в неё. Вскрикиваю от неожиданности и боли, от удара лбом в картину. Ноги каким-то образом буквально отнимаются, и я падаю. Не успеваю сгруппироваться, как оказываюсь уже на полу, издавая стон от боли в копчике. А этот мужчина так и стоит, даже не помогает мне, не предотвратил. Жмурюсь, а слёзы скапливаются в глазах. Больно. Очень больно. И боль везде. По всему телу распространяется, как обида, жалость к себе и усталость.
Мой взгляд натыкается на ботинки. Чёрные. Отчего-то знакомые. Момент, который случился со мной в первой половине дня, ярко всплывает в памяти. Поднимаю голову, встречаясь с безразличным взглядом.
– Это были вы, – произношу я, поднимаясь с пола, хотя это больно. Тело ещё не пришло в себя от удара.
Смотрит на меня и ни единой эмоции, даже удивления нет, вопросов ничего. Бездушный. Как так быть может? Человек ли он?
– Это вы прошлись по белью и испачкали его, даже не удосужившись помочь мне подняться, – продолжаю я, приобретая уверенность. Наверное, это обида.
– Я не обращаю внимания на такие мелочи, тем более на обслуживающий неуклюжий персонал. Вы уволены, – равнодушно произносит он, разворачиваясь, чтобы уйти.
– Я работаю на лорда Марлоу, и если он прикажет мне убираться, то только тогда, я это сделаю, – выпаливаю на одном дыхании.
Замирает, медленно оборачиваясь ко мне. Недобрый взгляд, полный смеха, злого и надменного смеха в глубине его зрачков, заставляет сделать шаг назад.
– Я и есть лорд Марлоу, мисс. Мой отец отрёкся от титула год назад, передав его мне. Поэтому вы уволены, убирайтесь отсюда, и чтобы я больше вас не видел, – цедит он. Дыхание сбивается, но стою и не двигаюсь.
– Почему? Почему я уволена? Потому что это мой первый день и ваш замок слишком большой, в котором я заблудилась? – Удивляюсь сама своему уверенному голосу, требующему
– Что ж, вам нужны причины, – ухмыляется, полностью поворачиваясь ко мне.
– Первое – вы сломали замок в двери спальни моего отца, – делает шаг ко мне, а я от него.
– Я…я хотела там убрать…
– Второе – вы смотрите на меня, – ещё один шаг, упираясь в стену, рвано дышу от низкого, приглушённого тембра.
– Это запрещено? – Тихо подаю голос. Дрожит, сильно дрожит.
– Категорически, – делает ещё шаг, практически вплотную прижимая меня к стене.
– Третье – говорите со мной, да ещё и требуете от меня что-то, не понимаете приказов, и совершенно неподобающе ведёте себя со мной, как и с моей матерью, как и с моей племянницей. Я видел, как вы отчитывали ребёнка. Это не в ваших правах. Вы здесь прислуга, и должны знать своё место. А вы его не выучили, – горьковатый аромат доносится до моего носа. Втягиваю его, различая запах алкоголя. Коньяк, скорее всего.
– Чтобы показать ребёнку, что неверно, не нужно иметь какое-то особое место, – буквально шепчу я, поднимая взгляд на Дьявола.
– Вы слишком распущены и суете нос, куда не следует. Это запишем в четвёртый ваш порок, – теперь иной аромат, чего-то сладкого и терпкого протекает по моим венам вместе с кислородом. Шоколад. Голова кружится, кажется, сейчас упаду от напряжения.
– Желание помочь ребёнку не считается пороком, если его никто не воспитывает, – одними губами произношу.
– Так вы ещё и вульгарны, говоря со мной, как с равным. Это запрещено. Продолжаете смотреть на меня и, верно, уже готовы предложить себя, в качестве прошения за ваше место? – Насмешка, да такая гадкая, что это вызывает внутри смешанные чувства. Обиду. Желание бежать. Ответить. Защитить себя, в конце концов.
– Я говорю с вами, потому что вижу в вас обычного человека, сотворённого из плоти и крови. Вы ничем не отличаетесь от меня или других людей. Ваше положение не красит вас сильнее, чем других и не даёт вам полномочий оскорблять меня, хотя я ничего плохого не сделала. Если вас ударить, то вы ощутите боль, как и я. И ваше заявление о моих мыслях очень громкое, но не имеет во мне ни единого отклика, как и причин вам так думать. Одного звания мало, чтобы мыслить о вас, как о мужчине. Вы лишь тот, кто, не разобравшись, увольняет людей, что хотят работать, оставляя здесь безвольных кукол. Не смотреть на вас. Не говорить. Не дышать. Право, вам необходимо на кладбище, там вы будете удовлетворены в своих желаниях. Никто не нарушит ваши правила, ибо мертвы, – замолкаю, ужасаясь сама тому, что произнесла. Отблеск огня в тёмных глазах и желваки, явно показывающие мне – занесло не туда. Но зачем же… зачем я это сказала.
– Простите, – тут же шепчу я, опуская взгляд. – Простите, но вы неправы. Сильно неправы…
– Вон, – одно слово, и оно как ледяной ветер врывается в мою грудь.
– Уволена? – Жмурюсь от того, что вырвалось изо рта. Как же глупо.
– Вон, – повторяет он, так и не двигаясь. Подавляет меня этой тёмной силой, что в нём. Сглатываю, протискиваясь в сторону.
– Раз я уволена, то могу сказать вам честно и без утайки, что Венди заслуживает родителей, которые будут её любить, а не пренебрегать ею. И раз вы лорд, то вам бы поучиться у своего отца, как быть настоящим. Ваше сердце изо льда, раз вы спокойно наблюдаете за тем, как он угасает, и не желаете ему помочь. Вы безразличны ко всему, и мне вас очень жаль. Жить в таком прекрасном месте и не соответствовать ему. Люди правы, вы Дьявол, – проговорив это, бросаю на мужчину последний взгляд, с надеждой, что поймёт, что достучусь до него. Одновременно ужасаюсь от своей наглости.