Леди-цыганка
Шрифт:
Глава 8
Хотя снаружи ее кибитка почти не отличалась от других, внутри там все было иначе. В одну стену была встроена небольшая деревянная кровать с матрацем, набитым гусиным пером, и шелковым стеганым одеялом, у другой стены находился дубовый сундук и низенькая пузатая печка. Не обошлось без столика с двумя стульями – они стояли напротив постели. Войдя, Кэтрин сразу бросилась на постель, уставив невидящий взгляд в деревянный потолок.
Какое беспокойное выдалось утро! Сколько причин для волнений! Она ничего не смогла противопоставить Клайву и по существу сейчас у него в плену. Другое дело –
Она могла бы вскочить на лошадь и быстро оказаться дома. Это был бы самый благоразумный и безопасный выход. Она снова станет леди Кэтрин Тримэйн, и Джейсону останется только недоумевать, куда исчезла цыганка Клайва. Скорей всего, он скоро забудет о ней, найдя замену в какой-нибудь легкомысленной красотке, что его вполне устроит. Мысль, что он так легко сможет ее забыть и даже не вспомнит потом, бесила ее больше всего. Она беспокойно перевернулась на постели, легла лицом вниз и с отсутствующим видом начала накручивать на палец свой черный локон. Надо придумать что-то такое, что заставило бы этого самоуверенного американца надолго ее запомнить. Проказливая улыбка осветила ее живое личико, и Кэтрин вдруг решила ничего не предпринимать. Совсем ничего! Нельзя быть мстительной. Хотя было бы необыкновенно приятно увидеть на коленях этого высокомерного человека.
Она мало что знала о страсти и том сильном желании, которое охватывает мужчин, но сегодня утром лицом к лицу столкнулась с неприкрытым вожделением. То, как смотрел на нее Клайв, было отвратительно, она чувствовала потребность смыть с себя его грязный похотливый взгляд. Но когда глаза Джейсона скользили по ее телу, Кэтрин охватили самые разные чувства. Какая-то ее часть ликовала, другая предупреждала об опасности, советуя бежать, укрыться от его пронзительного взгляда. Даже сейчас, думая о нем, она чувствовала над собой власть этих изумрудных глаз, ласкавших ее стройную фигуру, и впервые подумала, что мать, пожалуй, права, когда так неодобрительно относится к образу ее жизни, к мальчишеским выходкам и одиночеству.
Сегодня утром она получила урок, увидев очевидную опасность такого двусмысленного поведения. Сэвидж не виноват, он обращался с ней, как с простой цыганкой. Могло ли ему прийти в голову, что девушка из аристократической семьи, получившая хорошее воспитание, может скитаться в таборе, ведя жизнь, полную опасностей? Если бы она послушалась совета матери или хотя бы Рейны, ни Клайв, ни Джейсон не осмелились бы вести себя так, как сегодня утром.
Она раздраженно фыркнула. Хватит об этом! Она не помчится в Хантерс Хилл, как напуганная маменькина дочка, но и прятаться здесь целый день не собирается. Нужно забыть об утренних событиях, как будто их никогда не было и Джейсон не делал ей оскорбительных предложений, но…
Настойчивый стук прервал ее мысли, и, прежде чем она успела пошевелиться, дверь распахнулась, в ней показалось морщинистое лицо Рейны.
– Так, так! И что же ты здесь замышляешь, моя прелесть? – громко спросила Рейна, увидев странное выражение лица Кэтрин.
Досадуя на то, что Рейна так хорошо ее знает, девушка помогла старой цыганке подняться внутрь повозки.
– Как ни стараюсь, никак не удается тебя провести, Рейна, и скрыть хоть что-нибудь.
– Ты забываешь, что это я вырастила тебя и твоего непутевого братца.
– Да уж, Адама ты не трогаешь, все знают, что
Покряхтывая, Рейна уселась на край постели.
Кэтрин с любовью смотрела на нее. У этой суровой на вид женщины, которая могла быть твердой и непоколебимой, как гранит, была своя слабость – эти два пострела… По одной ей понятным причинам она оберегала их, зорко следила за тем, чтобы Кэтрин не потеряла девственность, а Адама не подловила бы ловкая молодая цыганка.
Она сама не понимала, почему так любит их, возможно, из-за того, что они стали для нее как родные дети, или потому, что она никогда не забывала об их высоком происхождении. И дети не смогли бы иметь лучшую защиту – несмотря на невзрачный вид, Рейна была настоящим вожаком своего племени. Ее слово было законом, даже для Мануэля, ее сына. Никто не осмеливался ей возражать.
Глядя на стоявшую перед ней девушку, старая цыганка почувствовала вдруг, как нечто, похожее на зависть, охватило ее маленькое иссохшее тело. Когда-то она была так же красива и полна жизни. Но к возрасту Кэтрин у ее маленьких ног была вереница любовников, которых она бросала одного за другим, разбивая им сердца. Позволяя себя ласкать, она оставалась холодна к ним, и как только ее интерес пропадал, она уходила, даже не обернувшись. Она никогда никого не любила, и к сыну Мануэлю не испытывала материнской любви. И только Кэтрин и Адам разбудили в ней чувство, похожее на любовь и нежность. И сейчас ее беспокоило будущее Кэтрин.
Кэтрин, почувствовав эту тревогу, опустилась перед ней на колени и с нежностью заглядывала в изможденное, все в морщинах лицо.
– Что тебя беспокоит, старушка? Может быть, Клайв?
Рейна с отвращением фыркнула.
– Этот осел! Ха! – Потом поинтересовалась, прищурив глаза:
– А что ему было нужно?
Кэтрин поджала под себя ноги и, сидя на полу, задумалась. Если сказать правду, старая цыганка отомстит Клайву. Ее не остановит угроза доброму имени Рэйчел, Рейна ненавидит ее, считая, что робкая леди украла у нее любовь детей. Для нее не имело значения, что Рэйчел была их настоящей матерью. Она не хотела делить их ни с кем и не верила, что любовь детей к Рэйчел не уменьшает их любви к ней. И если Рэйчел погибнет, тем лучше!
Кэтрин, ненавидевшая ложь, вынуждена была сейчас солгать.
– Он пришел меня повидать, – тихо сказала она.
– Это я знаю, – прервала ее Рейна, – а я хочу знать зачем?
Волнуясь, Кэтрин проглотила комок в горле.
– Он знал, что я здесь, и приехал… – снова начала она.
Пронзительные черные глаза цыганки уставились в лицо девушки, и на щеках у нее появился слабый румянец.
– Да ты принимаешь меня за дуру!
– О, Рейна, не бранись! Ты же знаешь Клайва, он везде сует свой нос!
– Ха! – недоверчиво произнесла цыганка.
– Но это правда! Он всегда появляется неожиданно.
Не зная, верить или нет, Рейна так долго и пристально глядела на Кэтрин, что та чуть было не сказала правду. Этот огонь в угольно-черных глазах Кэтрин знала с детства, он загорался, когда Рейна ловила ее за очередной проделкой.
Рейна опять недовольно фыркнула, и Кэтрин поняла, что старая цыганка, хоть и не удовлетворена объяснением, с ним смирилась. Впрочем, может быть, потому, что Рейну гораздо больше заинтересовал тот красивый молодой человек, который приехал в табор вслед за Клайвом.