Леди дождя
Шрифт:
– Лев, отдай листок.
– Дмитрий Бори...
– Лев!
– ух, ну что он придрался. Хорошо хоть одногруппники уже привыкли к моей странной фамилии, а вначале все с трудом удерживались от каких-то шпилек или смеха. Или вообще не понимали, причём тут какой-то лев.
– Вот, пожалуйста, - я вытянула из-под ладоней тетрадь и протянула её преподу.
– По-твоему это листок?
– Ну, это много листков, - пожала я плечами. Позади кто-то захихикал и пока Борисыч щедро одаривал его своим фирменным убийственным взглядом, я не нашла ничего лучше, как запихнуть злосчастную записку в рот. Вкус был, мягко говоря, не ахти, я буквально чувствовала,
– Что...где листок?
– непонимающе уставился на меня Борисыч. Я лишь пожала плечами. Говорить с набитым ртом неприлично. Блин, и зачем я это сделала? По-тихому кинула бы листок Инге и дело с концом. Хотя не уверена, подруга сейчас напоминает овощ, загипнотизированный гуманоидом-Борисычем овощ.
– Ладно. Тогда устно. И о чём же я говорил до того, как снизойти до вас?
– он упёрся бедром в край парты и стал отбивать пальцами по столешнице какой-то угрожающих ритм, в моей слуховой обработке устрашающе напоминающий похоронный марш. Для меня этот звук был отсчётом перед расстрелом...Ой, что сейчас будет. Что-то меня начало тошнить от этого противного вкуса бумаги и какой-то второсортной ручки. Блин, Инга, не могла ручку подороже купить, со вкусом клубники например. Так, Тася, снова отвлекаешься на какие-то глупости.
– Лев, если ничего не скажешь, то останешься после занятий мыть аудиторию, - пригрозил мужчина. Тут я не выдержала. Разумеется, я начала активно возмущаться по поводу нарушения прав студента, да и человека в целом. Да так активно, что совершенно забыла про лист во рту. Теперь злосчастная продукция целлюлозно-бумажной промышленности вместе с моей слюнной жидкостью живописно покоилась на могучей груди Борисыча, вздымающейся подозрительно часто. Он сверлил сия натюрморт каким-то ошарашенным взглядом. Настала гробовая тишина. Зная Борисыча, даже смешно никому не было.
– Простите, - пропищала я, закрывая лицо руками, но подглядывая одним глазом сквозь раздвинутые пальцы. Ну да, я не промолчала, но что-то мне подсказывало - после пары я всё равно останусь драить эту аудиторию, а может и весь корпус универа, что будет совсем не удивительно.
– Сегодня после всех пар жду тебя в этой аудитории. Учти, не явишься - получишь строгий выговор, - я с ужасом наблюдала, как жилка на шее мужчины судорожно задёргалась. Я нервно сглотнула. Все мои одногруппницы мечтают остаться с ним наедине. Но мне такого счастья не надо. Особенно такого!
– Угу, - пискнула я. Дмитрий Борисович вернулся к доске, а я белая как мел, стала размышлять о своей ужасной участи. Хорошо он хоть бумажку не подобрал, вот она, валяется рядом с моей ногой. А то бы и Инге досталось. Кстати о подруге, та сидела, казалось, ещё тише меня. Наверняка подумает, что я буду её обвинять. Следовало бы конечно, но что-то не хочется. Поругаюсь на неё после того, как выберусь живой из этой передряги. Если выберусь. Если живой.
Пара длилась бесконечно долго. Я почувствовала себя Робинзоном Крузо на необитаемом острове. Одинокой и сумасшедшей. Инга была моей Пятницей, правда не сильно помогала, только бросала одновременно виноватые и сочувствующие взгляды. Так...сегодня у нас ещё две пары, сейчас окно...Чёрт, это же мне ещё мучиться в неизвестности целый день!
Когда пара кончилась, Борисыч удостоил меня лишь предупреждающим взглядом, не обещающим ничего хорошего. Я чувствовала себя самоубийцей, потому как вспомнила, мягко говоря, неприятную, как запах кошачьей мочи, вещь -
– Симба-а-а-а, - Инга схватила меня за руку и жалостливо приложилась щекой к моему плечу.
– Ты мне это, на могилку полевые цветочки носи...- просопела я, с опаской оборачиваясь. Дмитрий Борисович как раз запирал аудиторию, мимо проходила молодая преподша и тут же ударила по тормозам, увидев потенциального самца. Почему потенциального? А шут его знает, сейчас мужик уже не тот пошёл, по внешности так сразу и не скажешь...И куда меня опять понесло?
– Ну что ты такое говоришь, уверена, всё не так уж и...- Инга замолчала, встретив мой взгляд.
– Плохо, Инга. Очень плохо. Помимо того, что он меня ненавидит, так ещё я и сама нарвалась и дала ему основание поиздеваться. А у нас экзамен. А ещё я теперь староста. Боже. Пойду убьюсь об стену, - вздохнула я.
– Хотя нет, пошли сначала в столовку, ещё целая пара пустая впереди, - я подхватила подругу под руку и стала размышлять о том, что бы я хотела такое сделать в последние часы жизни. Вкусно покушать само собой, попрощаться с близкими и друзьями, хм...ещё может быть поцеловать Макса. От этой мысли всё затрепетало. А что, хорошая идея. Подойду вся такая блатная и скажу: Макс, сегодня последний день моей жизни и я давно хотела кое-что сделать...
– Ох, вляпалась ты, Симба, - раздался знакомый голос рядом. Я аж подскочила. Это он из моих фантазий материализовался или это реальный Макс? Я повернула голову. Да нет, настоящий, Макс из моих фантазий уже клялся бы мне в вечной любви, стоя на одном колене. А этот стоит как ни в чём не бывало. Даже жалко как-то стало.
– Спасибо, что сказал, а то я не знала, - весело усмехнулась я. А весело, потому что была на грани истерики. Вы можете сказать, ну что здесь такого? Что может мне сделать этот препод? Может и ещё как! Может сделать строгий выговор, это раз. Может завалить меня на экзамене, это два. Хотя какой может? Он это и сделает! А может сделать так, что мне отчислят, это три. Судя по тому, с каким озверевшим выражением на лице он на меня смотрит, меня ждёт всё и сразу.
– Да не волнуйся ты, не такой уж он и зверь, - тёмные глаза Макса сверкнули за очками и он мне улыбнулся. Я почувствовала себя безмозглой дурой и расплылась в ответной улыбке, сердце радостно прыгало туда-сюда. Ой, как хорошо-то...Правда я тут же вспомнила о том, что предстоит мне в конце дня и нахмурилась. Макс догнал остальных парней из нашей группы и напоследок мне улыбнулся через плечо.
– Ты только дыши, - усмехнулась мне в ухо Инга. Она ещё смеет подшучивать! Я одарила её таким взглядом, что подруге тут же стало стыдно, и она клятвенно заверила меня, что непременно купит шоколадку, мою любимую, белую и пористую. Я, не долго ломаясь, согласилась. Сладкое люблю до одури. Могу есть только сладкое и ничего мне больше не надо.
В кафетерии народу как всегда было не початый край. Иногда у меня вообще складывалось ощущение, что люди в универ ходят не учиться, а пообщаться и поесть пирожков. Мы с подругой отвоевали у каких-то ботаников стол и, обозначив территорию своими сумками, довольные пошли в очередь. Тут-то и началось. В столовую пришёл местный Звезданутый. Я так его и называла и никак иначе. Николай Щербатов (ну, или Щербатый, это для особо "любящих" его людей) вплыл вместе со своими дружками в столовку с царским видом. Я нахмурилась. Вот дела, покушать спокойно не дадут. Спрашиваете почему? Ну, тогда поведаю вам историю нашего знакомства...