Леди Дождя
Шрифт:
А я действительно хотел прекратить этот рассказ, который ее явно мучил! Что я, демон что ли, чтобы мучить неприкаянные души?!
— Сара, может не стоит... — закончить фразу она мне не дала.
— Нет-нет, я должна хоть кому-то рассказать об этом! Понимаешь, мой жених, он уговорил меня на аборт: «Нам еще учиться! С ребенком успеем! Ничего страшного — срок еще маленький!» ну и все такое, в том же духе, а когда я вернулась после этой... процедуры, заявил мне, что встретил и полюбил другую и они намерены пожениться...
Скажу честно — в этом месте я искренне охнул, представив впечатление, которое произвело на девушку
— И ты... — я сделал пикирующий жест рукой.
— Вот именно! — подтвердила Сара мои предположения, — но представляешь, теперь, кроме этого двора, я могу появляться еще только в одном месте... — и покивала на мои вытаращенные от пришедшей догадки глаза, — да-да, именно, в той самой, бывшей "нашей" квартире! Там, где теперь живет мой счастливо женатый бывший жених. И-и... — она всхлипнула, будто ей стало трудно дышать, — в которой сейчас они с женой ждут ребенка!
Марио. «Удар под дых...»
Марио. «Удар под дых...»
Марио казалось, что он задремал, потому что их поездка на этой забавной лодочке завершилась необычно быстро. Казалось, только вплыли в полосу густого, как сгущенное молоко, тумана и, тут же ткнулись в причал у какого-то частного пляжа.
«Не хватало сейчас еще с хозяевами объясняться», — с какой-то вялой опаской подумал Марио, но взглянув на свою спутницу, сразу успокоился, — «такой не страшны никакие богатенькие хозяева! Еще и ручку подадут и предложат такси вызвать!» — отмахнулся он от своих опасений и легким движением перемахнув борт, сам протянул руки прекрасной леди, чтобы помочь ей выбраться на причал.
Однако Марио ошибся, когда подумал про такси: у ворот усадьбы, территорию которой они покинули, их ждал старомодный кэб, с не менее старомодным кэбменом на облучке. Они ехали по странно безлюдному городу и мужчина никак не мог понять, что его смущает в проплывающем мимо пейзаже. Не мог до самого того момента, когда ему на глаза попалась огромная и яркая афиша гастролирующего цирка: это был именно тот город в котором он вырос и на улице был июнь, только июнь прошлого года, когда он еще не знал, что его карьера певца «почила в бозе» и еще метался от врача к врачу в надежде на чудо исцеления.
На секунду внутри у него что-то дрогнуло от этого, немного пугающего осознания и он коснулся пальцем недорогого тоненького крестильного креста, с которым не расставался. Но покосился в сторону леди, спокойно сидевшей на подушках сиденья с совершенно прямой спиной выпускницы престижнейшего век или два назад пансионата «Чистые души», при монастыре святой Беатрисы, которому покровительствовали короли правящей тогда династии и недоверчиво хмыкнул: не та он персона, чтобы для его соблазнения ад расщедрился на такую посланницу!
Он и так вполне успешно шагал по наклонной, медленно, но верно спиваясь, заливая дешевым виски пожар своей неутолимой страсти. Не-е-эт! Такую прекрасную леди стоило бы посылать к Марио-известному певцу! К знаменитому Марио Торридо! А не к Марио-неудачнику, безвестному портовому рабочему!
«Однако куда-то же она меня везет?! Ад там или не ад, но моя спутница очень непростая леди и наверняка неспроста появилась в моей жизни!» — думал мужчина и робкая надежда на
Наивный! Даже умирать можно по-разному, а уж каким разным может быть посмертие..! Что уж там говорить про жизнь, в которой всегда найдется такая ситуация, которая полностью перевернет ваше представление о пределе!
Наконец повозка свернула очередной раз и Торридо узнал ту улочку, совсем рядом от центра, но не пользовавшуюся большой популярностью у арендаторов престижных офисов из-за недостаточного комфорта старинных особняков, полную реконструкцию которых, категорически запрещал делать какой-то популярный общественный фонд, борющийся за «архитектурное наследие предков».
Он узнал бы ее раньше, но в свою бытность начинающего артиста, приходил он сюда исключительно с противоположной ее стороны, с той, которая была ближе к его родному «рабочему кварталу». А бывал он здесь частенько, ибо именно тут находилась контора его боса, Карлоса Эспозито. Карлос часто допоздна засиживался в своей канторе, вот и сейчас окно его кабинета было освещено...
«Неужели мы ехали сюда?!» — поразился Марио, — «но зачем?! Что я здесь забыл или чего не видел?!»
Но они приехали именно туда, куда надо, потому что прекрасная леди, не дожидаясь пока мужчина выйдет и подаст ей руку, легко будто птичка, не касаясь ножкой ступени кэба, выпорхнула на тротуар и запрокинув головку, вопросительно взглянуло в лицо Марио. Он насупился и демонстративно скрестил руки на груди, показывая свое нежелание покидать повозку.
Но глядя на его демарш леди совершенно не возмутилась и не рассердилась, а улыбнувшись лукаво подмигнула насупленному мужчине и поманила его пальцем. И от ее доброй улыбки, и от жеста, Марио вдруг почувствовал себя глупым ребенком, упрямо не желающим идти в комнату, где родители приготовили для него сюрприз.
Ну что, в конце концов случиться такого, если он еще раз побывает в этой конторе, которая с легкостью сломала все его мечты тогда, когда он еще мог надеяться и мечтать... Покачав буйной головушкой и тяжело вздохнув от нахлынувших воспоминаний, Марио подчинился и неожиданно тяжело, будто с мешком угля за плечами, спрыгнул на тротуар к ожидающей его леди. Однако, как оказалось, волнения и потрясения связанные с этой конторой, в жизни Марио еще не закончились!
Когда они двинулись верх по широкой лестнице к высоким, помпезным когда-то, а сейчас изрядно обшарпанным, входным дверям, мужчина уже совсем было приготовился приветствовать, а затем и объяснять причину своего позднего визита здешнему бессменному вахтеру, который даже жил здесь, в крохотной квартирке в конце коридора, совмещая в одном лице еще и ночного сторожа, а временами и вышибалу.
Этот вахтер-универсал, Бернардо Аскетти, бывший профессиональный боксер, носил прозвище «Нувола» (ударение на первый слог), что на итальянском означало «туча» и очень точно характеризовало Бернардо: огромный, грузный, с массивными плечами и длинными руками, он отличался поразительной легкостью движений и даже сейчас, с искалеченной в автомобильной катастрофе ногой, передвигался на своем протезе так, что казалось он не прихрамывает, а пританцовывает, хоть и немного странно, но легко и грациозно...