Леди и разбойник
Шрифт:
– Что вам нужно?
В обычное время она произнесла бы это вызывающе, но на этот раз горло у нее перехватило.
– Выходите! Я хочу с вами поговорить.
Он продолжал сидеть в седле и только убедившись, что она ему повинуется, спешился, продолжая держать ее на прицеле. Она отошла от кареты, и дверца за ней закрылась.
– Что вам нужно? – повторила она свой вопрос.
– Прикажите вашим людям подождать, пока не закончится наш разговор.
– Зачем мне делать?
– Затем, что я так сказал. И побыстрее. Нельзя терять время.
Все
– Что теперь? Я, конечно, готова вам повиноваться.
Он не обратил внимания на ее насмешливый тон и только отрывисто бросил:
– Отойдите от кареты на насколько шагов. Я не хочу, чтобы наш разговор слышали ваши слуги.
Когда они отошли на достаточное расстояние, она стремительно повернулась к нему.
– Итак? Вы пожалели о том, что отослали меня?
– Я последовал за вами совсем по другой причине. Уезжая, вы упомянули мою кузину Тею. Где она и что должны были означать те последние слова, которые вы мне крикнули?
– А, так вам любопытно это знать! – с издевкой отозвалась Барбара. – Но вы от меня больше ничего не услышите.
Не сомневаюсь, что рано или поздно новости до вас дойдут.
– Немедленно говорите, что вы имеете в виду! – потребовал Лусиус.
– А если я откажусь?
– Тогда я вас подстрелю, – ответил он, угрожающе поднимая пистолет.
– Но если вы убьете меня, это вам не поможет! – улыбнулась Барбара. – Вы все равно не узнаете, что происходит с вашей кузиной.
– Я не стану вас убивать, леди Каслмейн. Не в моих привычках убивать кого бы то ни было, если они не настолько предались мерзости и пороку, что мир без них становится лучше. Не мне вас судить, однако я должен заботиться о кузине Tee. Она дороже мне, чем сама жизнь, дороже, чем законы рыцарства, которые я усвоил с детства и которые требуют вежливого обращения с дамами. Как я уже сказал вам, я готов на крайность. Если вы не скажете мне, что происходит с моей кузиной, я выстрелю так, чтобы вас ранить. Вы сказали, что ваши люди не вооружены, так что вы не сможете ничего сделать, чтобы меня остановить. Вы не умрете, леди Каслмейн, но у вас появится шрам, а шрамы прекрасной женщине не к лицу. Например, длинный шрам на белом плече…
– Вы не посмеете! – вскрикнула Барбара, но, казалось, Лусиус ее даже не слышал.
– И женщина, лишившаяся пальца, тоже становится объектом жалости. Вас будут жалеть, леди Каслмейн. Не думаю, чтобы вам это понравилось.
– Я ничего вам не скажу. И я не верю, что вы сделаете то, чем угрожаете!
Барбара смело бросила ему эти слова, но в ответ Лусиус поднял пистолет и наставил его на белое плечо, видневшееся в глубоком вырезе вечернего наряда.
Прицелившись, он спокойно начал считать:
– Раз… два…
Казалось, его палец начал нажимать на спусковой крючок.
Барбара тихо застонала.
– Будьте
– Где Рудольф женится на ней?
Его вопрос оборвал мстительные угрозы Барбары. На мгновение у нее была мысль отказаться отвечать, но потом она увидела, что смогла его больно ранить, и в приливе торжества Барбара забыла об осторожности и о просьбе Рудольфа никому ничего не рассказывать.
– Их свадьба идет в церкви Стейверли. Вас это радует?
Эта церковь должна была принадлежать вам. Не будь вы изгоем и преступником, за голову которого назначена награда, вы сами могли бы венчаться с ней в этой церкви!
Последние слова Барбара уже кричала во весь голос, иначе Лусиус их не услышал бы. Его уже не было рядом с ней.
Как только она назвала ему место, где должна была состояться свадьба Теи, он вскочил в седло и, подобрав поводья, пришпорил своего жеребца. Проскакав мимо Барбары, он даже не взглянул на нее.
Зато она смотрела вслед летящему галопом коню, пока он не скрылся из виду в тени деревьев.
А потом на ее губах медленно появилась горькая улыбка.
Луна уже почти исчезла, и первые бледные лучи рассвета тронули небо на востоке. До Стейверли далеко. Лусиус опоздает!
Глава 14
Королева сделала последний стежок в вышивке и подняла ее, чтобы показать Tee.
– Красиво получилось, правда, леди Пантея? – спросила она.
– Очень красиво, мадам! – воскликнула Тея. – Рукоделие вашего величества просто чудесно. Сомневаюсь, чтобы в Англии нашлась хоть одна женщина, которая умела бы делать такие крошечные стежки.
– Меня учили монашки в Португалии, – с улыбкой сказала королева.
Она сложила вышивку, а потом, словно мысль о добрых женщинах, которые учили ее, заставила ее обратиться к вещам более возвышенным, она подняла взгляд на изображения святых, висевшие по стенам ее комнаты, и губы ее зашевелились, шепча молитвы.
Тею всегда поражало, как просто и скромно обставлены покои королевы, тогда как при дворе только и говорили о той роскоши, что царила в апартаментах леди Каслмейн. Но все знали, что королева никогда не докучала супругу просьбами о подарках и не выражала желания получить в свое распоряжение что-нибудь из пышной обстановки парадных покоев. Ей было достаточно картин на сюжеты Священного Писания, молитвенников на столике у кровати и кропильницы со святой водой над постелью. Про себя Тея даже думала, что королева по-своему гордится своим отличием от других дам, которые добивались расположения ее мужа.