Леди и рыцарь
Шрифт:
– Ты такое милое дитя, – ласково сказал он, сжимая ее руку. – И такая прелестная, совсем как твоя мать. Она тоже была милым созданием, мягкая, прекрасная. Как жаль, что она умерла молодой, – добавил он. Похлопав ее по руке, он покачал головой, явно делая над собой усилие, чтобы прогнать грустные мысли. – Ну что ж, я в восторге от такого плана. Это даст мне возможность тряхнуть стариной, прежде чем я получу собственный приход.
Розамунда широко открыла глаза:
– Вы хотите снова служить, ваше преосвященство?
Епископ
– Сомневаюсь, что молодой Ричард захочет взять советником такого старика, как я. Особенно учитывая то, как я был предан его отцу. Я скорее всего снова стану служить, как и собирался. И, честно говоря, я очень этим доволен, – поведал он ей. – Занимать такой важный пост у твоего отца было чрезвычайно интересно, но в последние годы это стало для меня довольно утомительным. Тихая жизнь церкви вполне подходит мне. – Он довольно кивнул, потом отодвинул кружку с медом и встал. – А сейчас я отправлюсь и проверю, в каком состоянии находится часовня. Если все хорошо, то мы сможем провести первую утреннюю мессу уже завтра. Позволь откланяться, милая?
– Конечно. – Розамунда улыбнулась при виде его явной радости.
Она встала из-за стола, и в это время дверь снова открылась и в образовавшуюся щель просунулась голова Смизи. Увидев Розамунду, он вздохнул с явным облегчением и буквально бросился к ней.
– Миледи, – взволнованно начал он, – я теперь старший на конюшне, и…
– Да, я знаю, – перебила его Розамунда. – Мои поздравления.
– Да, но… – Он слегка поморщился и покачал головой. – Если честно, то у меня мало знаний для такой работы. Я воин.
– Все у вас получится, – заверила его Розамунда. – Вы понимаете животных. Я видела это. И вы будете работать значительно лучше, чем тот пьяница… – Она прикусила язык, решив не продолжать.
– Да, я ухаживал за лошадьми, но и только. Вправил несколько вывихов, залатал несколько ран и все такое. Но я никогда не лечил лошадей по-настоящему. Этим всегда занимался старший конюх.
– Ничего, со временем научитесь. А пока, как сказал мой муж, я могу оказывать вам помощь советом.
– Да, его светлость сказали мне об этом, когда уезжали. Поэтому я и пришел. Тут такая неприятность приключилась…
– Уже? – удивленно спросила Розамунда.
– Да, с Блэком.
Розамунда поморгала, услышав знакомое имя.
– О Господи! – ахнула она. – Это конь моего мужа?
Смизи мрачно кивнул:
– И его светлость очень любят этого коня, так что можете представить, как я разволновался. Вы не представляете, как я был рад, когда оказалось, что на этой неделе Блэк не понадобится ему. Слава Богу, что лорд Спенсер слеп и не может ездить верхом.
– О, но муж, конечно, не стал бы винить вас, – пыталась успокоить его Розамунда.
– Да, – неуверенно согласился он и добавил: – Но он был бы ужасно расстроен. Он очень любит Блэка, наш лорд Берхарт.
– А что с Блэком?
– Он
– Это все из-за проклятой лачуги, которую они называют конюшней, – возмущенно сказала Розамунда, и Смизи печально кивнул:
– Да, я возился с ним, укрывал как мог, чтобы согреть, но дальше не знаю, что делать. Надеялся, что отдых поможет ему, но с каждым днем только все хуже. Он сильно болен. Ничего не ест, нервничает, быстро устает. Просто сам не свой. И… – Он заколебался, закусив губу.
– И?.. – подсказала Розамунда.
– А теперь у него еще и перебои в сердце, и он весь горит, – печально сказал Смизи, словно это была его вина.
– О Боже, это звучит совсем тревожно. – Взяв Смизи за руку, она потянула его к двери. – Пойдем, я взгляну и решу… – Но тут же ее голос затих, она остановилась. – Я не могу пойти. Муж запретил мне даже приближаться к конюшне.
Облегчение, только что появившееся на лице Смизи, сразу исчезло, и он обреченно посмотрел на нее:
– Я пропал. Если его конь погибнет… Он печально покачал головой. Похлопав его по руке, Роза-мунда на мгновение задумалась и тут же нашла решение:
– Мы вылечим его.
– Но вы же не можете пойти в конюшню! – в отчаянии воскликнул Смизи.
Она улыбнулась:
– Ну, тогда вы должны привести Блэка ко мне.
– Привести его сюда? – Надежда и сомнение боролись в Смизи. Не дожидаясь исхода этой борьбы, Розамунда взяла его за руку и почти потащила за собой.
– Ну же, смелее. Просто пойдите и приведите его ко мне. Я буду ждать на ступеньках, – сказала она, когда они вышли на шумный двор.
Старший конюх вздохнул и поспешил к конюшне.
Проследив за ним взглядом, Розамунда стала нетерпеливо расхаживать у парадных дверей и через некоторое время наконец увидела, что Смизи выводит коня из конюшни. Можно было сразу сказать, что Смизи прав: конь действительно утомлен и не в настроении. Конюху приходилось буквально тащить Блэка по двору и держаться на расстоянии, потому что при каждом приближении тот пытался укусить его.
Встревоженная Розамунда быстро спустилась по ступеням и поспешила им навстречу. Шепча успокаивающие слова, она обхватила голову коня руками и нахмурилась, увидев выделения из носа и глаз, потом внимательно окинула его взглядом, чтобы ничего не упустить.
– Ничего серьезного, правда? – с надеждой спросил Смизи.
Розамунда кивнула и вздохнула:
– Это простуда.
– Простуда? – непонимающе спросил Смизи. – Я не знал, что они простужаются.
– О да, – сообщила ему Розамунда со знанием дела. – Лошади не так уж отличаются от людей. Они могут простужаться, впадать в меланхолию, у них болит живот… – Замолчав, она погладила гриву коня. – А у него простуда. Скорее всего от сырости в той старой конюшне.
Смизи нахмурился и спросил: