Леди и рыцарь

Сэндс Линси

Розамунда заморгала от неожиданной смены темы разговора и попыталась отстраниться, но Эрик крепко держал ее.

– Ответь честно.

Закусив губу, Розамунда отвернулась и вздохнула.

– Я была расстроена, когда говорила с епископом Шрусбери. Я… Мы еще не… и я думала… в постели… – смущенно бормотала она. – И потом, я скучала… – Она снова замолчала и отвернулась.

– Ты скучала по работе в конюшне, – закончил за нее Эрик.

Она быстро взглянула на него, чтобы понять, не сердится ли он. Увидев, что глаза его светятся добротой, она несмело

кивнула.

Он тоже кивнул и стал покрывать нежными поцелуями ее губы, щеки, а потом прошептал:

– Ты можешь бывать в конюшне.

Она застыла:

– Милорд?

Отстранившись, он серьезно сказал:

– Твои знания очень ценны. И было бы недопустимо держать тебя здесь взаперти и растрачивать понапрасну такой талант. Новая конюшня будет готова через день-два. А до тех пор тебе придется помучиться в старой…

Слова замерли у него на губах, и он издал удивленный возглас, когда Розамунда вдруг порывисто обняла его, вскрикнув от радости.

– О муж! Вы просто замечательный! Самый лучший муж, какой только может быть. И, право же, мой отец очень мудро поступил, выбрав именно вас!

Эрик почувствовал, как буквально тает от ее похвалы, и крепко обнял ее, пока она восторгалась его решением. Он зарылся лицом в ее волосы, наслаждаясь их ароматом. Его рука скользнула вниз по спине.

– Милорд, – тихо прошептала Розамунда и слегка отстранилась.

Эрик тут же наклонил голову и накрыл ее губы своими, даря ей быстрый поцелуй. Она вздохнула, когда он оторвался от нее. Он снова поцеловал ее, уже более продолжительным поцелуем. И снова она разочарованно вздохнула, когда он остановился. Он опять не устоял.

Наконец с сожалением заставив себя отстраниться, он пообещал:

– Мы продолжим после обеда.

– О да, пожалуйста, – мягко сказала Розамунда, и в ее глазах сверкнуло желание.

Улыбнувшись, Эрик взял ее за руку и повел к столу как раз в тот момент, когда в обеденный зал стали входить люди.

– Ну, что же. – Прикрыв рот рукой, Эрик притворно зевнул, чем привлек к себе любопытные взгляды. – День был насыщенным и долгим. Ты как считаешь?

– О да, милорд, – согласилась его жена с серьезным выражением лица, хотя в ее глазах плясали веселые искорки. – Очень долгим. И утомительным.

– Да, изнуряющим, – согласился Эрик чрезвычайно серьезно, почти печально. – Наверное, нам следует…

– Розамунда – и вдруг устала? – со смехом перебил его Роберт, прежде чем Эрик успел выразить намерение удалиться с женой на покой пораньше. – Это невозможно! – Подавшись вперед, Роберт обратился к лорду Берхарту, сидевшему рядом с сыном. – По пути из Годстоу она всегда вставала первой и ложилась последней. Думаю, она унаследовала выносливость своего отца.

– Нет, вовсе нет, – тут же возразила Розамунда. – Я… Просто я была взволнована. Это ведь мое первое путешествие.

– Нет, – покачал головой Роберт. – Вы вставали раньше птиц каждое утро! – Он снова наклонился к лорду Берхарту. – Представляете, однажды утром она встала, выкупалась, поймала кролика, освежевала его, развела огонь и зажарила,

и все это еще до того, как мы проснулись.

– Просто Розамунда была взволнована путешествием – она же объяснила, – раздраженно вмешался Эрик. – А сейчас она устала.

– Да не верю я! – воскликнул Роберт. – Не могла она устать. Еще рано и… – Он замолчал, от удивления проглотив остальные слова, когда Розамунда ударила его под столом ногой по лодыжке. – Зачем вы это сделали? – обиженно спросил он.

Розамунда закатила глаза при виде выражения его лица.

– О, прошу прощения, милорд. Понимаете, я так устала, что ноги и руки буквально не слушаются меня. – Быстро поднявшись, она повернулась к Эрику, легко коснувшись его щеки, пока он сидел и испепелял взглядом Роберта. – Я, пожалуй, пойду отдыхать.

Вздрогнув от ее прикосновения, Эрик поднял голову, и взгляд его смягчился, когда он прочитал обещание в ее глазах.

– Да, это хорошая мысль, – проворчал он, и гнев в его голосе сменился совсем иным чувством. Встав, он взял Розамунду за руку, пожелал всем, ни на кого не глядя, доброй ночи и повел ее из зала.

Они едва достигли верхней площадки лестницы, как Розамунда, уже больше не в силах сдерживаться, расхохоталась. Когда Эрик остановился и удивленно посмотрел на нее, она, давясь смехом, прижалась лицом к его груди. Отсмеявшись, она наконец подняла голову и с трудом выговорила:

– Я думала, вы непременно ударите его, такой у вас был сердитый вид.

Губы Эрика медленно расплылись в улыбке, и он признал:

– Да, я подумывал об этом. «Да не верю я, еще рано», – насмешливо передразнил он друга, потом посерьезнел и посмотрел в ее смеющиеся глаза. – Но он прав. Сейчас еще действительно рано, – сказал он и нежно погладил ее по щеке.

– Да, – тихо сказала Розамунда, поворачиваясь лицом к его ладони. – И у нас впереди вся ночь.

Эрик со стоном притянул ее к себе и прильнул в долгом, жарком поцелуе прямо на верхней площадке лестницы. Его губы и язык будили в ней жаркое желание, руки скользили по ее телу. Розамунда сумела вытерпеть эту сладостную муку всего несколько мгновений, отстранилась, взяла его за руку и устремилась по коридору к их покоям. Он еле поспевал за ней и остановил в дверях спальни. Резко повернув Розамунду к себе, Эрик вновь сжал ее в объятиях, накрыв губами ее губы.

Розамунда со стоном обвила руками его шею. Зарывшись пальцами в его волосы, она выгнулась ему навстречу и почувствовала, как напряглась его плоть от желания.

Вздрогнув в его объятиях, Розамунда стала жадно целовать его; желание нарастало в ней волнами, когда он прижал ее спиной к двери. Потом его руки подхватили ее юбки и медленно подняли их, заскользили вверх к ягодицам. Подхватив Розамунду на руки, он на ощупь распахнул дверь и понес жену к постели, не отрываясь от ее губ.

Задыхаясь от смеха, когда он наконец отстранился, Розамунда запрокинула голову и закрыла глаза, чувствуя его губы на своей шее. Эрик опустил жену на мягкую постель и, опершись на руки, навис над ней.