Леди и темное прошлое
Шрифт:
В конечном итоге прислуга спустила наши с ней чемоданы, а я, еще немного посидев в тишине и одиночестве, отправилась навстречу неизбежности в виде визита к родственникам.
Его милость с племянниками ожидали меня во дворе.
— Мисс Уоррингтон, — мрачно обратился ко мне мистер Уиллоби, — из-за вас я потерял целый фунт!
Я от подобных слов настолько опешила, что даже забыла о собственном расстройстве.
— И каким же образом я лишила вас этой суммы? —
Мистер Оуэн при этом почему-то отвел взгляд как будто бы в смущении.
— Мы поспорили на фунт с Чарльзом, попробуете ли вы сбежать или нет, — пожал плечами мистер Уиллоби.
Его милость тонко улыбался и наблюдал за этой возмутительной сценой.
Сперва от возмущения я потеряла дар речи. Спорить на меня, будто на лошадь или собаку! Да как они только посмели?
— Я всегда верил в ваше благоразумие, — поспешно заверил меня мистер Оуэн.
Стало быть, совесть на этот раз покинула обоих кузенов разом, а не одного, как обычно. И моей злости хватило бы на обоих джентльменов.
— Идите в карету, мисс Уоррингтон, — велел мне лорд, пресекая любую возможность начать ссору с молодыми людьми.
— Но… — начала было я, глядя на него с обидой и непониманием. — Они…
— В любом случае не изменятся, — оборвал меня мужчина. — Идите в карету.
И я пошла, напоследок наградив каждого из молодых людей гневным прожигающим взглядом. Однако именно эта возмутительная выходка племянников лорда Дарроу странным образом помогла мне вернуть трезвость суждений. Теперь встреча с мистером Фраем уже не так сильно выводила меня из равновесия…
Ничего. Мы еще повоюем, Эдриан… Не так ли?
Эбигэйл уже была в карете. Она казалась совершенно потерянной, несчастной и разбитой.
Я села рядом и взяла ее за руку.
— Вы жалеете? — спросила я подругу, когда та повернулась ко мне.
Ее глаза были красны, однако же, она совершенно точно не плакала. Удивительная твердость духа, которую прежде Эбигэйл не проявляла.
— Я поступила правильно, — покачала головой она. При этом в ее голубых глазах появилось странное, обреченное выражение.
Из моей груди вырвался вздох облегчения.
— Но почему мне так плохо, Кэтрин? — беспомощно спросила меня девушка.
— Потому что правильные решения редко бывают легкими, — ответила я. — Но это не делает их менее нужными.
Мисс Оуэн удовлетворенно кивнула и отвернулась к окну.
И тут я решилась задать подруге бестактный и бесстыдный вопрос, который мучил меня с первой встречи с леди Уайтберри.
— Скажите мне, Эбигэйл, леди Элинор… она была близка с вашим дядей?
Тело подруги
— Все думала, когда же вы спросите… — пробормотала она сдавленно. — Но нет. Они не были… близки с дядей. Хотя я вынуждена признать, что она желала этого.
С некоторой растерянностью я осознала, что все же мисс Оуэн не столь благостно слепа, как мне казалось изначально.
Ответ подруги меня несколько озадачил. Почему отвернутая женщина столь терпеливо сносила свой статус друга семьи?
— Она желала стать четвертой леди Дарроу? — предположила я.
Мисс Оуэн фыркнула тихо.
— Все ждала, когда вы начнете расспрашивать меня.
Я почувствовала, что от любопытства меня буквально разрывает на части.
— Нет, она не желает стать леди Дарроу. Пример младшей сестры лишил ее всяческих иллюзий… Ее сестрой была леди Грейс, вторая жена дяди Николаса. Леди Элинор как никто другой знает, что проклятие существует.
В этот момент нас подбросило на ухабе. И мой изумленный возглас можно было списать на подобную неприятность, а не на слова о проклятии.
Я уставилась на подругу, ожидая продолжения. Эбигэйл покосилась на меня то ли виновато, то ли смущенно… Но слово уже было сказано — и выбора у подруги не оставалось. О моем упорстве Эбигэйл знала лучше многих.
— Проклятие существует. Мой дядя проклят, — со вздохом произнесла мисс Оуэн, сцепив руки на коленях. — Ему сказали об этом еще в юности. Но поверил он только после третьего вдовства… Он тогда, должно быть, был совсем как вы: тоже не верил ни во что, кроме того, что мог объяснить.
Я поморщилась.
— А проклятие рода Дарроу? — спросила я жадно. Новую информацию я впитывала, кажется, всей кожей.
— Это просто чушь… — покачала головой подруга, грустно улыбаясь. — Я знаю, что родственники по матери… Они кое-что могут. Точней, не кое-что… Но в остальном — все чушь. Просто Вороний замок стоит на суровых землях. Неурожай там часто. Да и болезни эти места не обходят стороной. Так что все глупости…
Ну, хорошо, это глупости, но как быть с женами лорда Дарроу? С тремя погибшими женщинами.
— Когда лорду было столько лет, сколько мне, ему сказали… Сказали, что все его жены обречены и у него не будет наследника по крови… Дядя не поверил. Женился. Он же последний мужчина в семье, он обязан был жениться, продолжить род. А жена покончила с собой. До этого она болела сильно, мучилась. Я не знаю, чем, а дядя не рассказывает… Но в любом случае, когда она наложила на себя руки, никто не удивился. У нее была на то причина. И дядя женился второй раз… Леди Грейс любила другого… Но ее возлюбленный был беден, родители не позволили бы ей стать его женой. И тут предложение дяди. Разумеется, девушку поспешно выдали за него. Богатый, родовитый… И она тоже повесилась. Но тогда стало известно о ее несчастной любви, и снова никто не удивился.