Леди и Волк
Шрифт:
Наступила тишина. И только ветер раскачивал ставни за окном.
Жила ли она прежде? — задала себе вопрос Кэтрин, полностью спустившись на землю. Вдохнув в унисон с любимым, она открыла для себя новый мир. Мир, который не требовал мыслей и поступков, мир, в котором правила плоть и человеческая природа.
Этой ночью она испила бокал любви. И хотя знала, что серебряная чаша может со временем потускнеть, но была уверена, что навсегда запомнит сладкий вкус этого зелья. И пока искры огня не погаснут в ночи, она будет подносить серебряный кубок к губам.
Голова
Кэтрин проснулась первой. Теплый утренний ветерок согревал ее обнаженное тело. Она положила голову на грудь Стефана, думая о том, как изменилась теперь ее жизнь. Прежде она и предположить не могла, насколько можно быть счастливой и удовлетворенной. Она словно скинула с себя черный капюшон и увидела ослепительно яркий свет. Даже если бы она захотела забыть эту ночь и исповедоваться в своем грехе перед Богом, ее сердце и тело помнили бы ее всегда.
Кэтрин глубоко вдохнула. Да, ей ничего не приснилось! Она лежала на его груди, счастливая и умиротворенная, ощущая в сердце незнакомую ноющую боль.
Ей хотелось оставаться рядом со Стефаном бесконечно, но чувство долга перед своими друзьями вынуждало девушку заниматься делами. Она позволила себе еще немного понежиться в постели, но мысли ее уже вернулись к событиям прошедшего дня. Констанция. Она была мертва. И никакое безграничное счастье не могло вычеркнуть этого из памяти. Саднящая боль заполнила сердце Кэтрин. Ей надо было отвезти тело подруги в Блэкмор и проследить, чтобы ее похоронили по-христиански. Никто, кроме нее, не сможет этого сделать. Реально оценивая положение, Кэтрин была уверена, что Марлоу станет препятствовать тому, чтобы Констанцию достойно проводили в последний путь.
Она с сожалением оторвалась от Стефана и поднялась. Надо было собираться в дорогу. На кухне ее приветствовал Рамси. Было заметно, что он находился в хорошем расположении духа. И девушка попросила его оседлать лошадей для поездки в замок.
Не желая ссориться со Стефаном из-за своих планов, она не хотела будить его до тех пор, пока полностью не подготовится к отъезду. На самом деле она не очень хотела уезжать и откладывала неминуемый отъезд, играя с волчицей. Луппа нетерпеливо ждала девушку у клетки, зная, что та принесет ей мясо. На этот раз волчице достался кусок побольше. Кэтрин обняла ее и почесала за ушами.
— Ты побежишь за мной, Луппа? Я думаю, что мне может понадобиться твоя помощь.
— И где же она может понадобиться? — спросил Стефан.
Кэтрин повернулась. Стефан смотрел на нее строго, руки его были сложены на груди. Одевался он, видимо, в спешке, поскольку на нем были только бриджи, чулки и ботинки. Грудь была обнажена.
— Милорд, вы напугали меня!
— Я надеялся проснуться и найти тебя в своих объятиях, — сказал он раздраженно.
— А я получила такое удовольствие! Простите, что не доставила его вам. — Девушка встала и покачнулась от внезапного легкого головокружения.
— Стефан, — уверенно продолжила она, — я должна поехать в Блэкмор.
От
— Только не подумай, что таким образом я решила порвать с тобой… или положить конец тому прекрасному, что свершилось между нами сегодня ночью.
Стефана очень удивило, насколько открыто она говорила о разделенной с ним страсти.
— Да. Это была необыкновенная ночь, — согласился он. — Однако почему ты так быстро собралась уехать?
— Надо похоронить Констанцию. Это последнее, что я могу для нее сделать.
Стефан прищурился и сдвинул брови.
— Я должен был бы догадаться, что ты захочешь это сделать. Но ты не поедешь. Мы отправим Констанцию с кем-нибудь другим. Какая разница, кто привезет ее в Блэкмор? Я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности.
— Но я должна быть уверена, что ее похоронят с честью, по-христиански. — Девушка, нахмурившись, смотрела на восходящее солнце. В ее глазах мелькнуло чувство вины. Несмотря на то что ночью она окончательно нарушила свою клятву, она оставалась единственной, кто помнил о соблюдении религиозного обряда. — Я попросила Рамси, чтобы он прикрепил повозку к моей лошади. Снег на дорогах уже растаял, и мне будет не трудно довезти ее до замка.
Стефан больше не сердился. Он обнял Кэтрин и прижал ее к себе. Мягкие золотистые волосы рассыпались по его груди. Он не хотел расставаться с ней, потому что боялся, что больше никогда не увидит.
— Прошлой ночью ты умоляла, чтобы я не покидал тебя. А сама…
— Я не покидаю тебя, — шепотом прервала его девушка, крепко прижимаясь к его груди. — Сердце мое останется с тобой. Я обещаю, что скоро вернусь.
— Я не отпущу тебя. — Он взял ее за плечи и отодвинул на расстояние вытянутых рук. Страх и ярость бушевали в его глазах. — Я не разрешаю тебе уезжать. Ты меня слышишь?
Несмотря на решительность, прозвучавшую в его словах, он с болью в сердце понимал, что Кэтрин поедет. Никакими доводами и приказами он не смог бы ее заставить отказаться от своего долга. В противном случае он потерял бы ее навсегда. Сама мысль об этом сводила его с ума. Но в конечном итоге именно чувство долга делало девушку такой особенной и цельной.
— Только вчера ты грозился отправить меня из поместья, — сказала Кэтрин, не придавая значения его словам.
— Да. Но в Шелби Мэнор, а не в Блэкмор. Ты сама видела, что сделал Марлоу с Констанцией! Я не допущу, чтобы то же самое повторилось и с тобой.
— Я разговаривала с Рамси, — продолжала девушка. — Мои родители уже приехали в замок. И пока они там, я буду в безопасности. Я расскажу им, что случилось, и похороню Констанцию. После этого сразу вернусь в Даунинг-Кросс.
Стефан фыркнул и скептически усмехнулся. Взгляд его остановился на волчице, которая сидела на задних лапах и терпеливо дожидалась, когда на нее обратят внимание.
— А почему ты решила, что они тебя отпустят? — Он опустился на колени и погладил животное. — Твой отец стремился выдать тебя замуж не за… убийцу, каким меня сейчас все считают.