Леди-интриганка
Шрифт:
– Спенсер, не я должен был тебе рассказывать. Твоя мама хотела как лучше, пыталась оградить тебя от волнений. Она тебя очень любит.
– Я знаю, мы с мамой говорили об этом. Я уже не сержусь. Она обещала больше ничего от меня не утаивать.
– Это хорошо. – Эндрю встал и протянул мальчику руку. – Значит, мы по-прежнему друзья?
Спенсер, вздернув подбородок и серьезно посмотрев в глаза Эндрю, с силой сжал его ладонь.
– Друзья. Но больше никаких тайн.
Возникшее в душе чувство вины показалось Эндрю пощечиной.
Сердясь на себя, что не сможет быть
Через десять минут работа была закончена. Эндрю поднялся на ноги полюбовался результатами. Пока Спенсер расчищал площадку от пыли и паутины, сам Стэнтон закрепил на полу в форме широкого круга три дюжины деревянных прямоугольников, каждый размером с кирпич. Да, так будет хорошо.
– Готов? – спросил он.
– Конечно, давно готов! – с жаром воскликнул Спенсер. Указав подбородком на деревянные плашки, он спросил: – А теперь вы скажете, зачем они нужны?
– Чтобы помочь тебе держать равновесие во время наших занятий боксом. Как только ты станешь твердо держаться на ногах, все начнет получаться. Дай я тебе покажу. Зацепись больной ногой за деревяшку, а здоровой делай шаг вперед, перенося на нее большую часть веса.
Спенсер попробовал. Эндрю продолжал:
– Пока ты будешь опираться на здоровую ногу, деревяшка не даст больной ноге проскользнуть и не позволит тебе упасть назад.
Спенсер несколько раз медленно согнул ногу в колене, на его лице появилась широкая улыбка.
– Да, мистер Стэнтон, очень остроумно.
Эндрю поклонился.
– Благодарю. Уверен, ты не ожидал никаких потрясений. Улыбка мальчика погасла, он явно расстроился.
– О нет. Я не...
– Спенсер, я пошутил! А теперь начнем с основ. В боксе есть два основных принципа. Что-нибудь слышал об этом?
– Бить противника и не позволять, чтобы били тебя.
– Точно. – Эндрю склонил голову набок. – Похоже, тебе очень многое известно. Ты ведь раньше этим не занимался?
– Абсолютно точно, – ответил Спенсер самым серьезным образом.
Эндрю подавил улыбку.
– Чтобы решить эти две задачи, надо знать, как нанести удар, как его блокировать и как избежать.
– Я думаю, в этом деле важна скорость, – грустным голосом заметил Спенсер.
– Конечно, важна, но не только она. Точный расчет и способность перехитрить противника имеют не меньшее значение. Если ты проигрываешь в скорости, это можно компенсировать умом. И помни: твоя цель не в том, чтобы стать самым выдающимся бойцом в королевстве. Ты должен стать таким, каким можешь быть только ты, особенным.
– А что, если я совсем не смогу?
– Если ты попробуешь и обнаружишь, что совсем не получается, тогда делать нечего. Спенсер, не каждый человек может преуспеть в любом деле, за которое берется. Тут важно попытаться. Сам я искренне верю, что ты сможешь. Если б не верил, не стал бы устраивать здесь этот круг. Может быть, я и ошибаюсь. Но тогда ты по крайней мере точно узнаешь, что бокс тебе не нравится.
– Вы... вы не будете считать меня... тупым? Дурачком? – Спенсер не поднимал глаз от земли. – Или
Смирение и тревога в голосе мальчика иглой вонзились в сердце Эндрю. Он положил руку на плечо Спенсеру и ждал, пока тот не поднимет на него взгляд.
– Сможешь ты или нет, я все равно буду считать тебя мужественным, умным и удачливым молодым человеком.
У Эндрю сжалось сердце от той надежды, которая вспыхнула во взгляде Спенсера. Мальчик захлопал глазами, сглотнул и спросил:
– Вы правда так думаете?
– Честное слово. – Эндрю убрал руку с плеча мальчика и взъерошил ему. волосы. – На самом деле я завидую твоей смелости.
– Вы? – недоверчиво воскликнул Спенсер. – Вы и дядя Филипп – самые смелые мужчины на свете.
– Спасибо, хотя я лично думаю, что мы просто единственные мужчины, которых ты знаешь.
Лицо Спенсера вспыхнуло.
– Нет, я знаю...
– Я шучу, Спенсер.
– А... Я... я так и понял. – Мальчик нахмурился. – Какой моей смелости вы завидуете?
Эндрю задумался и несколько раз прошелся взад-вперед перед Спенсером, потом внезапно остановился.
– Если я тебе скажу, ты обещаешь, что не станешь считать меня тупицей или неудачником?
Спенсер широко раскрыл глаза.
– Я ни за что так не подумаю, мистер Стэнтон, обещаю.
– Ну хорошо. – Эндрю провел рукой по волосам и глубоко вздохнул. – Я не умею плавать, – единым духом выпалил он. Все. Он произнес это. Вслух.
– Простите, что?
Черт возьми, похоже, придется говорить еще раз.
– Я. Не умею. Плавать.
Глаза Спенсера совсем округлились.
– Не может быть! Точно?
– Абсолютно. Я никогда не учился. Ты же знаешь, мой отец не умел плавать, а кто еще мог меня научить? А когда он утонул, весь интерес к воде, который мог у меня возникнуть, сразу же пропал. Последний раз я был в воде – исключая, разумеется, ванну – во время глупейшего представления на Ниле, когда пытались продемонстрировать, как древние египтяне переплывали реку на каноэ. Твой дядя настаивал, чтобы я тоже принял участие. Я постеснялся сказать, что не умею плавать, и согласился вопреки собственному здравому смыслу. Каноэ перевернулось, я чуть не утонул. – Стэнтона передернуло от воспоминаний, всколыхнувших в душе давно пережитый ужас. Вода смыкается над головой, заполняет легкие... Стэнтон прогнал воспоминания и твердым взглядом посмотрел на Спенсера. – Поверь, я понимаю твои колебания. Тебе предстоит попробовать нечто неизвестное, а ты чувствуешь, что не в состоянии это новое контролировать, но я тебе помогу. Ты сможешь, если, конечно, захочешь по-настоящему.
– И вы бы смогли.
Стэнтон улыбнулся.
– Я действительно умею драться.
– Я имею в виду плавание. Вы когда-нибудь пробовали научиться?
– Нет. Стыдно признаться, но я боюсь воды.
– Но ведь вы переплыли целый океан!
– Не думай, что я не боялся. Поверь, я ни разу не подошел к поручням.
– Знаете, я могу научить вас плавать. Можем начать прямо сегодня. Сразу после урока бокса.
Эндрю почувствовал, как кровь отливает от его лица. Он побелел.
– Сегодня? Нет, думаю...