Леди-наследница

Джонсон Алисса

Впервые в жизни она пожалела, что не умеет рисовать. Было бы так здорово взять с собой в Лондон рисунки Мердок-Хауса. Вместо этого она сорвала с молодой серебристой березы листок, чтобы засушить его. А потом второй, когда Клер отщипнула первый из ее руки и съела его.

Уиннифред вздохнула и потерла листок пальцами. Ей такие хочется уезжать, так жалко пропускать медленный, но неуклонный переход весны в лето. Хотя, с другой стороны, это всего на несколько месяцев и, быть может, недолгая разлука поможет ей еще больше ценить все это.

Нет,

с улыбкой подумала она, ей не хочется уезжать. Лилли, однако, так и горит желанием, и короткая поездка в Лондон — малая цена за то, чтобы увидеть подругу такой счастливой.

— Я очень скоро вернусь, — сказал она вслух. Клер ответила тем, что попыталась схватить второй березовый листок.

Уиннифред со смехом отдернула руку.

— Жадина. Веди себя прилично, не то больше не видать тебе никаких корочек.

Она бросила Клер кусочек хлеба и пошла дальше, вдоль речушки к пруду. Она подумала, не увидит ли там Гидеона, и была разочарована, когда подошла к кромке воды и оказалась там одна. Они не разговаривали со вчерашнего завтрака. Она ждала, что он вернется, чтобы расспросить о Лилли, но он не вернулся, и ей оставалось только гадать, не ждал ли он, чтобы она пришла к нему сама и все рассказала.

Ах, если б это действительно было так.

Погруженная в свои мысли, она постояла у воды, бросая камешки и скармливая Клер остатки хлебных корочек, пока солнце не поднялось над горизонтом.

— Пора, — крикнула Уиннифред Клер.

Лилли теперь уже встала и недоумевает, где ее подопечная. Все равно Уиннифред пошла к дому кружным путем, и к тому времени, когда она вернулась, Мердок-Хаус уже проснулся. Перед крыльцом кипела работа. Лакеи грузили на карету сундуки, служанки сновали в дом и из дома, и, к удивлению Уиннифред, Гидеон стоял с двумя мужчинами из Энкрама, оба были одеты по-дорожному и держали поводья оседланных лошадей.

Он помахал ей, когда она приблизилась, и оставил мужчин, чтобы встретить ее на лужайке.

— Доброе утро, Уиннифред. — Клер подбежала к Гидеону со своим обычным приветствием. Он ласково, но твердо отстранил ее. — Клер.

— Доброе утро, Гидеон. — В утреннем свете его глаза светлее, с приглушенным вздохом подумала Уиннифред. Взволновавшись, что вздох мог получиться не таким приглушенным, как ей хотелось, она заставила себя переключиться на другое. — Что делают здесь эти люди?

— Я нанял их в качестве верховых.

Она вытянула шею, чтобы заглянуть за него.

— Обоих?

— До Лондона долгий путь. А что? Они вас смущают?

— Нет, конечно же, — ответила она, выпрямляясь. — Просто это кажется излишним, вот и все. Два лакея, пара верховых и вы…

— Излишек время от времени не повредит.

— Излишек в сдержанности звучит нелогично.

Он, казалось, задумался над этим, взгляд сделался вопросительным.

— Это верно. Поневоле усомнишься, хорошо ли продумал этот вопрос Аристотель.

Хотела бы Уиннифред, чтоб ее знание Аристотеля

простиралось дальше того, как пишется его имя.

— Быть может, вы захотите приобрести еще и парочку гончих мистера Ховарда, чтоб бежали рядом? — поддразнила она, надеясь сменить тему до того, как ее ограниченное образование или смущение ограниченным образованием станут очевидны.

— У мистера Ховарда свиньи, — заметил Гидеон.

— Они довольно энергичные.

— К тому же у мистера Ховарда вполне хватает средств на безбедную жизнь. — Гидеон слегка взмахнул тростью в направлении верховых. — А этим людям не помешает подзаработать.

— О. — Она почувствовала себя немножко глупо из-за своих слов, пусть даже сказанных в шутку. — Да, вы правы. Конечно…

— Фредди!

Уиннифред повернулась и увидела Лилли, решительно спускающуюся по ступенькам и шагающую по подъездной дорожке.

— Фредди, где ты была? — Она схватила Уиннифред за руку и потащила к дому, не дав ей даже попрощаться с Гидеоном. — Я везде искала тебя. Ты хоть представляешь, сколько всего нам еще надо сделать?

Насколько уяснила Уиннифред, главным образом еще надо было суетиться, проверять и перепроверять все приготовления, которые Лилли вчера проверила и перепроверила.

Несмотря на беспокойство Лилли, карета была загружена удивительно быстро, по крайней мере так показалось Уиннифред. С каждым предметом багажа, выносимым из дверей, она чувствовала пробегающую по позвоночнику нервную дрожь. Как ни странно, но чем ближе был отъезд, тем, казалось, спокойнее становилась Лилли. К тому времени как Гидеон объявил, что они готовы тронуться в путь, чело Лилли почти совсем прояснилось.

Она взяла Уиннифред под руку и повела ее вниз по ступенькам.

— Ну, дело сделано.

— Дело?

— Приготовления, сборы и все такое прочее. — Лилли счастливо вздохнула. — И нам остается только получать удовольствие.

Уиннифред выдавила улыбку, когда ее подруга забралась в карету. Она боялась, что удовольствие — далеко не единственное, что ее ждет. На ум пришел позорный провал. Но Уиннифред заставила себя не думать об этом и уселась рядом с Лилли.

Карета, слегка дернувшись, покатила по подъездной дорожке, и Уиннифред обернулась, чтобы бросить последний взгляд на Мердок-Хаус. Она смотрела, пока не заболела шея, и дом не скрылся из виду.

— Ты уезжаешь не навсегда, — мягко проговорила Лилли.

Уиннифред повернулась и обнаружила, что Лилли наблюдает за ней с сочувствием.

— Знаю. Просто…

Уиннифред подыскивала слова, чтобы описать ту бурю эмоций, с которой она боролась. Лилли нашла их за нее.

— Знать и чувствовать не одно и то же.

— Да. Именно.

Лилли кивнула и потрепала подругу по руке.

— Не унывай, Фредди. Все будет хорошо.

— Конечно. Я знаю. — Уиннифред развязала ленточки шляпы. — Просто сегодня утром мне немножко не по себе, вот и все.