Леди не движется – 2
Шрифт:
Полотенце мне выдали мигом. Я обмотала запястья мулата.
— А что случилось-то? — крикнула какая-то девушка из толпы.
— Сказано же — полицию вызвали! — ответил ей хозяин. — Вот приедут копы и все объяснят.
Толпа погрустнела. Потому что копы никогда ничего не говорят.
Я набрала код Крюгера.
— Крюгер, я в Шестнадцатом, мы с Максом сейчас поедем в местный участок. С нами еще один человек. Немедленно пришлите бригаду, чтобы забрать нас.
— А чего не сразу сюда? — спросил у меня Макс. — Зачем нам в участок ехать?
— Крюгер приедет не раньше чем через час.
— Да на фига, у меня есть наручники — в машину и к чему-нибудь прикуем. Сами и довезем.
— Вместе с готовым иском о покушении на похищение и незаконном лишении свободы частным лицом, — кивнула я. — Лучше встреть копов на парковке.
— Не много чести?
— Им? Или мне?
— Ты тут при чем, я же не тебя встречать иду.
— При том, что я не хочу, чтобы этого парня регистрировали в участке. Поэтому ты пойдешь и задавишь харизмой, или авторитетом, да хоть ногой, мне по фигу. Мне важно, чтоб меня вместе с этим парнем отвезли в участок, ничего ни в одном документе не написали, а потом отдали бригаде Крюгера. Чтоб ни одна собака вообще не знала, кого взяли и почему. После этого ты поедешь за нами на своей машине, держа под рукой свою любимую пушку, и глаз с нас не спустишь.
— Ты тут без меня справишься? — спросил Макс. — Впрочем, о чем это я. Чтоб хоббит не справился?!
И ушел, поразив местных девиц до глубины души своей хищной грацией и пиратским блеском в глазах.
Максимиллиан ван ден Берг, если его правильно применять, бывает незаменим. Я даже и не интересовалась, кого именно и с какой силой он задавил харизмой, только от Шестнадцатого квартала до самого управления я ехала как королева.
Князеву при аресте не дали произнести ни слова. У него вообще ничего не спросили. Его спеленали, прочитали «миранду», потом сняли чип и в конвертике отдали Йоханссону, который не поленился примчаться с бригадой. Князева сковали по рукам и ногам, сунули в зарешеченное отделение спецмашины и до управления везли под конвоем. То есть помимо местной бригады и бригады Йоханссона нас сопровождало еще два броневика. Ну и Макс, конечно. А на парковке у управления я заметила автомобиль Августа.
Кортеж проследовал на подземную парковку, там нас встретили шлемонавты, Князева чуть не на руках отнесли наверх. Передо мной просто очень вежливо распахивали двери.
В кабинете Крюгера было двое — он сам и Август, коротавший ожидание с чашечкой кофе. Князев увидел его, отчетливо посерел, в глазах поселилось отчаяние, словно Август был палачом, а не инквизитором, причем палачом при исполнении служебных обязанностей. За нами в кабинет протиснулся Макс.
Крюгер поднялся мне навстречу, широко и дружелюбно разводя руки:
— Делла… Ну… Я потрясен. Вам не стоило так рисковать собой. Вы имеете право задержания, но, честное слово…
— Крюгер, — устало перебила я, — никакого риска не было.
— Но это же опасный бандит! А если бы он стрельбу открыл?
— Из чего? Он безоружный был.
— Но вы ведь не могли знать этого наверняка! А если бы…
— Без «если бы». Крюгер, он собирался зайти в церковь. А в храм с оружием не ходят.
— Нет, я все равно не могу одобрять вашу беспечность.
Я
— Хорошо. Даю честное слово, что самого опасного в этой банде будете задерживать вы. Даже близко не подойду, чтобы не травмировать вашу психику. Обещаю не рисковать.
— Да, конечно, вот это правильно! — обрадовался Крюгер. — Вы…
— Господин старший эксперт, — перебил Август, — полагаю, что начать лучше мне. Я управлюсь быстрее. Разумеется, вы можете воспользоваться записями допроса.
Крюгер подавился испуганным смешком. Ну еще бы. Август предложил сделать за него всю работу. После инквизиторского допроса подследственного можно лепить как пластилин, он никакой и не способен к сопротивлению.
— О… да, конечно. Вам нужно помещение? Какое?
— Да любое. Комната и два стула.
— И все?!
— Да, все.
— Но я думал… у вас же особые методы.
— Мои особые методы у меня всегда с собой. И им совершенно не нужно особое оборудование, — Август поднялся, навис над Князевым. — Уверяю вас, мои методы потому и особые, что ровным счетом ни в чем дополнительном не нуждаются.
Пришли двое патрульных, подхватили обомлевшего Князева под локти и повели. За ним неспешно шагал Август. Крюгер поглядел на меня, на Макса, нервно хихикнул. Я уловила некое движение со стороны Макса и решительно взяла его под руку:
— Всего хорошего, эксперт, нам пора.
И потащила Макса наружу. Макс недоумевал, но слушался. Внизу, на парковке, он уточнил:
— А нам точно не нужно там присутствовать?
— Зачем? — я лучезарно улыбнулась. — Думаешь, ты знаешь о банде больше Князева? А все, что знает Князев, он сейчас выложит Августу.
— Но…
— Макс, без «но». Есть регламент проведения допроса. Посторонние не допускаются. Я понимаю, ты способен уговорить Крюгера на должностное преступление. Но ты только представь, что будет на суде, если отыщется свидетель этого преступления. Любой адвокат добьется признания Князева невиновным.
— Из-за того, что я послушаю?
— Из-за того, что на Князева оказывалось недопустимое давление. Зная, что при допросе присутствуют посторонние, он возвел на себя напраслину, так как боялся, что в ином случае посторонний, не связанный должностной инструкцией и лицензией, отыграется на его беременной жене.
— Круто. Да фиг с ним, завтра у Маккинби спрошу…
Так он тебе и ответит, держи карман шире.
— И что нам делать теперь?
Я кокетливо прижалась плечом:
— Есть идея, — сообщила я заговорщически. — Тебе понравится. Давай найдем кабак, где меня накормят вкусным натуральным мясом?
Макс поглядел на меня, хохотнул, спустился к машине и распахнул дверцу:
— Прошу, княгиня!
И мы поехали заканчивать обед.
Доктор Моррис позвонил мне в семь утра. По степени вероятности это событие приближалось к капиталистической революции в Шанхае.
— Делла, я прошу прощения… — Доктор Моррис на дух не выносил телефонные разговоры. Он явно испытывал лютую неловкость, потому что говорил отрывисто, заканчивая фразы с несвойственной для них интонацией. — Ко мне обратился родственник… жертв, да. Не всех, конечно, да. Ну, вы… да.