Леди не промах
Шрифт:
К тому моменту, когда «Мерседес» промчался мимо поста ГАИ, за которым начиналась пригородная трасса, вдоль дороги уже зажглись фонари, а водители включили дальний свет фар. Трасса начала пустеть. По встречной полосе уже не мчался поток машин, а лишь изредка проносились запоздалые машины, спешившие в город. Я начала тревожиться… «Еще немного, и на автостраде останутся только две наши машины. Тогда обнаружить слежку будет парой пустяков!»
Я так задумалась о предполагаемой незадаче, что чуть было не проскочила поворот, куда свернул «Мерседес». На обочине значилась табличка «Грачевка». Насколько мне известно, лет десять назад это был людный поселок, в котором на летнее время разбивали детские
Впереди мелькнул фарами «Мерседес» и скрылся в темноте. Я тормознула свое авто аккурат под табличкой с названием и выбралась из салона. Дальше лучше идти пешком.
Как я и предполагала, отыскать иномарку в заброшенном поселке, где из всех домов жилых было от силы два, – по крайней мере, только в них горел свет, – не составило особого труда.
Я кралась вдоль покосившихся заборов, через снежные сугробы, цепляясь курткой за сухие ветки кустарников и чертыхаясь сквозь зубы, когда с очередного, нечаянно задетого сучка на меня осыпались пригоршни снега. Свет фар уже давно потух где-то впереди, а те домишки, мимо которых я брела, взирали на мир черными неприглядными окнами. Мне стало слегка не по себе.
Наконец у одного из домов я увидела «Мерседес». Тут же юркнув в сугроб, я притаилась и стала ждать. Но минуты текли за минутами, а ничего не происходило. Очевидно, те, кто был в салоне, успели перебраться в дом. Я присмотрелась к ветхому одноэтажному строению. В окнах, которые выходили на дорогу, свет не горел, но на другой стороне по снегу тянулась длинная полоса желтого света – значит, в доме действительно есть люди.
Пожелав самой себе удачи, я перебежками добралась до калитки. Замирая от каждого лишнего шороха, потянула ее на себя, шмыгнула внутрь и так же беззвучно притворила кривобокую дверцу. К крыльцу вела протоптанная дорожка, чуть в стороне маячила какая-то постройка: то ли сарай, то ли еще что-то и рядом с ним – желтый «Ягуар»… Авто было накрыто брезентом, но через рваные края проглядывала желтая обшивка. Никаких сомнений в том, что я явилась по адресу, больше не могло и быть. Взгляд метался по незнакомому пустому двору, а в голове так же лихорадочно вертелись мысли; отчетливой была лишь одна: «Я нашла логово бандитов!»
Осторожно ступая по пушистому снегу, я двинулась вперед, миновала крыльцо, свернула за угол и остановилась прямо под окном, в котором ярко горел электрический свет. Я приподнялась на цыпочки и заглянула внутрь…
В маленькой комнате находились всего два человека. Мужчина то принимался нервно расхаживать из угла в угол, то останавливался спиной к окну, и все это время он что-то яростно говорил и нервно жестикулировал. В конце концов он шлепнулся на колченогий стул и схватился за голову. Я перевела взгляд на его собеседницу. Она не шевелясь сидела за столом и курила, сыпля пепел прямо себе под ноги. Я тут же узнала в ней Настю, хотя только один раз видела ее, и то на фото – в кабинете у Колесникова. Но на снимке была смеющаяся молодая девушка, теперь же она превратилась в суровую, бледную даму с плотно поджатыми губами и совершенно бессмысленным взором. Она куталась в полушубок и едва ли замечала рядом с собой беснующегося мужчину. «Антон Блынский», – отчего-то тут же решила я.
Позади меня послышался шорох. «Кошка, что ли?» Я хотела обернуться, но не успела. Что-то тяжелое опустилось мне на голову. В ушах зазвенело, перед глазами поплыли разноцветные круги, откуда-то издалека послышался знакомый голос: «Попалась, стерва!», а потом все резко оборвалось,
… Я очнулась от холода и тут же снова захотела погрузиться в забытье. Голова болела, мысли путались, а саму меня трясло, как в лихорадке. Заболела? Температура? Отчего-то вспомнилась ночь, когда я бежала из загородного дома Колесникова, спасаясь от ментов. «Должно быть, тогда-то и подхватила грипп», – подумалось мне, и веки сомкнулись сами собой.
Второй раз я вернулась к реальности с четкой и осознанной мыслью: кто-то шарит в карманах моей куртки, затем чужие руки расстегивают пуховик и ощупывают карманы джинсов…
Так что же все-таки случилось? Я открыла глаза. Передо мной тут же возникло лицо мужика – встревоженное и какое-то перекосившееся. Сил на то, чтобы испугаться или отпихнуть от себя незнакомца, у меня не было.
– У тебя есть?.. – спросил мужик, заглядывая мне в глаза. – Есть? Скажи, где?.. Мне очень нужно!
«Дурацкий сон!» – отмахнулась я и уже в который раз провалилась в пустоту. Но из блаженного забытья меня выдернули почти тут же. Все тот же мужик ухватил меня за плечи и тряс до тех пор, пока я не открыла глаза.
– Так у тебя есть или нет?.. – задал он все тот же идиотский вопрос.
С трудом соображая, что происходит вокруг меня, я выдавила из себя:
– Нет.
– Нет?! – взвизгнул мужик, тут же выпустил меня, отполз куда-то в сторону и заплакал.
Я с усилием поднялась, села и огляделась по сторонам. Мои глаза тут же расширились от ужаса, я едва сдержала вопль. Мысли медленно заворочались у меня в голове, но я все равно не могла признать того, что произошло…
А действительность и впрямь была малоприятной: я сидела на ледяном полу в каком-то подвале, вокруг только голые стены и больше ничего: ни окон, ни мебели, только высоко-высоко под самым потолком раскачивается на длинном проводе лампочка. Присмотревшись повнимательнее, я сообразила, что и выход из этой ужасной норы также находится в потолке. Очевидно, первая мысль о подвале оказалась верной. Это и впрямь овощехранилище. Вот только как я сюда попала? И кто этот ненормальный мужик, который теперь скулит, сидя на корточках возле меня?!
Я пригляделась к незнакомцу. Такое чувство, что где-то мне его уже приходилось видеть… Но где? Голова болела, но все же одна здравая мысль в ней всплыла: «Красный «Мерседес», поселок Грачевка, заброшенный дом почти на самой окраине, «Ягуар», Настя Колесникова и Антон в тесной, грязной комнатенке… Антон!»
Я во все глаза уставилась на мужика. Это и есть Антон Блынский? Я кашлянула, потом завертелась на месте, запахивая пуховик. Блынский даже не глянул в мою сторону. Он перестал рыдать, просто сидел в углу и не шевелился.
– Эй… – все же решилась я пойти на контакт.
Ноль эмоций.
– Эй! – повысила я голос. – Ты меня слышишь? Как тебя зовут?
Мужик поднял голову и уставился на меня какими-то больными глазами. «Наркоман!» – наконец-то дошло до меня. Теперь понятно, что он так настойчиво требовал и зачем шарил по моим карманам…
– Антон, – откликнулся мужик. – А тебя?
– Таня.
– Таня… Мне пообещали за тебя дозу… А дали так мало… Совсем мало… – снова принялся скулить Блынский.
Я постаралась не терять связь с реальностью и спросила:
– Кто обещал?
– Они… – послушно ответил мужик.
Б-р-р. Я затрясла головой.
Я шла за Блынским в надежде, что он выведет меня к Марии, на худой конец, к тому месту, где прячут Настю. И я с успехом справилась с этим заданием – во дворе стоял желтый «Ягуар», а в доме я своими собственными глазами видела Блынского и Настю. Но тогда как? Как оказалось, что я сижу в этом подвале с наркоманом, словно мышь, запертая в банке?!