Леди (не)Удача
Шрифт:
– Я те высосу, - процедила раздраженно.
– Я те выжру! Ты мне лучше имя скажи! Кто к вам третьего дня пришел? Почему именно здесь жили?
– Этот, - девица, сообразив, что быстрое освобождение ей не светит, снова зло пнула тело, – звал того «ваше священство».
– Пнула ещё.
– Кольцо лобызал. – Пнула снова.
– В ногах валялся…
Новый пинок получился настолько мощным, что тело мертвого барона вылетело за пределы печати, по дороге смазав несколько рун, начертанных кровью, и мы все трое замерли, не веря в произошедшее.
Первой очнулась одержимая и с пронзительным воплем «мяс-со»
– Мря-а-а! – завопила я от нереальной боли и вцепилась в первое попавшееся под руку.
Точнее под зубы и когти. Ещё точнее – в ногу одержимой. После этого началось форменное светопреставление: Ламия визжала и бегала по стенам и потолку, презрев законы гравитации, Маркус матерился и пытался доcтать её боевыми заклинаниями, не спалив при этом меня, а у меня свело челюсть от соприкосновения с ледяной кожей.
Не знаю, чем бы всё закончилось, но в какой-то момент у меня дико закружилась голова, одержимая выбила окно и в момент прыжка нас настигло ядовито-зеленое пламя изгоняющей печати.
«Мля-а…», подумалось мне перед тем, как я потеряла сознание, а в следующий миг мир померк в огненной вспышке боли.
***
Маркус тянул до последнего. Выжидал момент. Кричал, чтобы отпустила.
Но нет…
То ли не слышала,то ли, вкусив крови разумного существа, обезумела сама, но Дина его не слушалась.
Когда одержимая выбила окно, демонолог понял, что это его последний шанс, и, мысленно попросив прощения у Дины, запустил в Ламию безотказную изгоняющую печать. Понимал, что она может задеть и беса, поэтому сразу же дернул за поводок, силой разъединяя два тела. Это должно было сработать.
Обязано!
Но…
Но когда спустился вниз и подошел к сугробу, в который свалилась Ламия, понял, что произошло непоправимое.
Кошка,которая не кошка… была мертва. С неё слетела иллюзия, а шея оказалась вывернута под таким немыслимым углом, что диагноз был ясен даже без некроманта.
Но всё равно… Всё равно он приподнял тщедушное лысое тело и попытался отыскать в нём хоть искру жизни.
Нет, тщетно.
– Эй, тут х-холодно, ме?д-ду п-проч-чим! – простонали из сугроба. – Марк-кус, вытащи меня! Я, каж-жется, з-застряла!
Что?!
***
Не знаю, как долго я пробыла без сознания, но когда очнулась, все тело околело,и я не чувствовала ни рук, ни ног, ни моего многострадального хвоста. Рядом кто-то с горечью ругнулся, кажется, Маркус, и я поняла, что меня то ли не видят, то ли еще какая беда.
И, естественно, позвала на помощь!
– Эй,тут х-холодно, межд-ду п-проч-чим! Марк-кус, вытащи меня! Я, каж-жется, з-застряла!
Перед глазами тут же возникло лицо графа. Он глядел на меня, как на привидение, и почему-то не спешил на помощь, так что пришлось поторопить.
– Ты смерти моей хочешь, сиятельс-ство?! Одна уже х-хвост оттоптала! Теперь и ос-стальное пусть отморозится, д-да?
– Твоё имя?
– неожиданно зло потребовал граф.
– В с-смысле?
– опешила настолько, что уставилась на него в немом изумлении аж на три бесконечно долгих секунды.
–
– Д-дина… - прошептала, ничего не понимая и часто-часто заморгала.
– Эй,ты чего?
– Поразительно… - выдохнул маг вместо ответа и начал торопливо расстегивать тулуп.
– Невероятно!
Он раздевался, а я понимала всё меньше. Но только до того момента, как он выдернул меня из сугроба, запихал в тулуп и…
– Ой!
– Кошмар, - согласился со мной Маркус.
– Я… эта… - пролепетала обескураженно.
– Теперь дочь барона, - кивнул напряженно, не прекращая бежать к дому бургомистра со мной на руках.
– А теперь сделай вид, чтo в обмороке. Ничего не помнишь, никого не знаешь. Очнулась в пустом доме на первом этаже. Трупы не видела, сама никого не убивала. От шока потеряла память. Сейчас главное не дать умереть телу. О том, что делать дальше, мы будем думать потом. Договорились?
– ?га… - кивнула откровенно заторможено.
Состояние у меня и правда было предобморoчным, поэтому не составило осoбого труда изобразить его полностью. Наше появление в доме бургомистра вызвало жуткий переполох и чем-то напомнило вчерашнее, но внимания мне уделили куда больше, чем графу. Даже послали за местным знахарем, а меня тут же разместили во второй гостевой спальне и окружили таким теплом и заботой, что резкo захотелось обратно на мороз.
К Маркусу!
Этот гад, бросив меня на растерзание гиперзаботливому семейству Бурик, сбежал обратно до дома барона. Скорее всего подчищать следы, а может и не только.
Несмотря на то, что тельце мне досталось истощенное донельзя , а желудок выл бешеным кашалотом, я смогла выпить лишь немного бульона. Примчавшийся на срочный вызов знахарь диагностировал у меня горячку, обморожение и истощение, выписал тьму микстур, примочек, обтираний и рекомендаций, но я очень вовремя убыла в самый настоящий обморо?,так что пропустила всё остальное.
Было ли оно вообще? Не так уж и важно.
Следующие два дня меня заботливо выхаживали всем семейством. Bальяна лично следила, чтобы мне вовремя давали все прописанные лекарства. Жалостливая кухарка Фания по пять раз в день варила мне кашки и питательные бульоны. Служанка Ринка терпеливо кормила меня с ложечки и практически на себе носила в туалет. Не меньше трёх раз в сутки обтирала обильно потеющее тело влажным полотенцем. Сам господин бургомистр заглядывал ко мне утром и вечером, деликатно справляясь о моём здоровье, на что я лишь вымученно улыбалась и скорбно закрывала глаза, ставшие пронзительно-голубыми.
Об этoм мне сказал Маркус, заглянув ко мне в первое же утро и нашептав то, что я должна была знать. Bо-первых, бес, в теле которого я прожила больше полугода, умер от перелома шеи, и демонолог кремировал бедолагу от греха подальше. Bо-вторых,тем трупом оказался барон и технически я сирота. B-третьих, меня зовут Надин Мартель,и я баронесса. Мне восемнадцать лет, я единственная дочь и наследница барона. Правда, наследовать в целом нечего , последние земли папенька проиграл в карты по весне, но Маркус нашел в доме кое-какие сбережения-украшения, более или менее приличную одежду и на первое время мне хватит. И (ах, да!) в-четвертых, он заберет меня с собой в замок сразу, как только я выздоровею.