Леди-послушница

Вилар Симона

Милдрэд вдруг подняла на него свои аквамариново-голубые прозрачные глаза, и Юстас поспешно отвел взгляд.

– Кажется, дождь прошел, – произнес он. – Слышите, как стало тихо? А это значит, что я могу отбыть в Англию уже с утренним приливом. Потом я пришлю за вами корабль. Но знаете, миледи, мне несколько грустно расставаться с вами.

Она взглянула на него с лукавством, как игривый котенок.

– И это несмотря на то, что я дважды сделала вам мат?

– Я поплыву в Саутгемптон, – заговорил Юстас негромко, придав лицу замкнутое, невозмутимое выражение. – Хотите послушать об этом городе? Он окружен мощной стеной, в нем множество жителей, а устрицы по вкусу не уступают тем, какие мы с вами пробовали в Харидже.

Милдрэд слабо улыбнулась, но глаза ее погрустнели. Юстас продолжил: он уже понял, как она жадна

до новых впечатлений, как ее манит все неизвестное. И стал рассказывать, что из Саутгемптона он поскачет в Винчестер – эту старую саксонскую столицу Англии, которая и поныне считается вторым городом королевства. Бывала ли там леди Милдрэд? Что ж, прискорбно. Ведь Винчестер поистине великолепен! Его строили еще римляне, а они как никто умели выбирать удобные места. Винчестер расположен в живописнейшей местности над судоходной рекой Итчинг. Причем он не похож на другие города, большинство из которых задыхаются в кольце тесных каменных стен, – он обширен, там и поныне сохранена римская планировка, улицы пересекаются под прямым углом, нет путаницы, а каждый квартал обслуживает своя собственная церковь. Что может лучше украсить город, как не храмы? А Винчестер к тому же имеет самый длинный в мире собор! По легенде, его заложил еще король бриттов Люций. Кто знает, правда ли это, однако верно, что при саксах это была самая значимая церковь в Англии. Там и поныне покоится прах многих саксонских монархов. Там же удостоился чести быть похороненным двоюродный дед самого Юстаса, король Вильгельм Рыжий. Правда, он был далеко не святым, и когда башня, под которой он покоится, рухнула, многие сочли это знаком небес. Но ничего, башню возвели заново, и собор стал еще красивее. Сейчас там всем заправляет брат Стефана, дядюшка Юстаса – епископ Генри. Знакома ли с ним леди? Нет? Даже удивительно, если учесть, что Генри Винчестерский всегда считался покровителем семьи Армстронгов из Гронвуда. А вот его преподобие был бы несказанно рад встретить дочь своего старого друга. Ведь Генри Винчестерский незаурядный человек – политик, церковник, покровитель искусства, коллекционер античных скульптур, владелец удивительного зверинца, где есть столь редкие животные, как берберийские львы и необыкновенно огромные птицы страусы.

Принц сделал небольшую паузу, заметив, как поникла Милдрэд. Этого-то он и добивался, тонко выплетая свою интригу, увлекая столь жадную до впечатлений девушку и показывая то, чего она будет лишена, если останется под покровительством строгих и непреклонных храмовников. Поэтому, поведав о Винчестере, Юстас стал рассказывать о других местах, куда ему надлежит заехать. К примеру, в Солсбери. Слышала ли Милдрэд о новом чудесном соборе, что ныне возводится в городе? Его будут строить специально приглашенные из Парижа мастера. Ах, как жаль, что Милдрэд его не увидит! И не побывает в столь волшебном и необычном месте, как Стоунхендж – это огромное каменное кольцо в центре солсберийской равнины, его возвели древние жрецы друиды, и там, как говорят, и поныне творятся чудеса.

– Ах, молчите, умоляю вас! – девушка резко поднялась, и Юстас увидел, каким возбуждением блестят ее глаза.

– Что такое, миледи?

– Что такое, спрашиваете? Я прожила всю жизнь в уединенном замке, я столько слышала о местах, о которых вы говорите, но мне, видимо, никогда не удастся там побывать.

У нее сделался грустный вид. Тогда Юстас чуть подался вперед и негромко произнес:

– Почему же не удастся? Если вы пожелаете, я готов сопровождать вас в пути. До самого Бристоля, если захотите. И поверьте, это будет куда менее опасно, чем плыть по морю под охраной храмовников.

– Но ведь отец обговорил с рыцарями Храма мой путь до Бристоля, – неуверенно сказала девушка.

Юстас сделал паузу.

– Когда ваш родитель договаривался с храмовниками, он не предполагал, что может подвернуться шанс отправить вас под охраной королевского сына. Но со мной вы будете в гораздо большей безопасности, нежели с храмовниками. Вы согласны? Или же… – он вдруг откинул капюшон, – или вас пугает общество такого непривлекательного спутника?

Милдрэд смутилась. Сейчас, при свете очага, Юстас выглядел не таким уж безобразным: тени сгладили изъяны кожи, зато было видно, как аккуратно чистые гладкие волосы обрамляют лицо, черты которого сами по себе были довольно приятны. К тому же она за прошедшее время несколько

свыклась с его видом. Да и что за дело ей до его внешности, ведь они просто попутчики! А бедный Юстас думает, что она не желает принять его любезное предложение только потому, что его вид ей неприятен. Милдрэд опять стало его жалко. И чтобы как-то разрядить обстановку, она решила отшутиться. Демонстративно всплеснув руками, Милдрэд ахнула:

– Ой, ой, ой! И как же я ранее не заметила, какой вы! Ну теперь-то вы меня окончательно напугали.

Юстас какой-то миг смотрел на нее, потом губы его сжались, а щеки задрожали. Он фыркнул, мелко затрясся, пока не разразился смехом. Сначала это было похоже на сухой кашель – так он боролся с приступом веселья, но уже через миг откинулся назад и громко расхохотался. Сенешаль замка переглянулся с тамплиерами: ему не единожды доводилось принимать в Карисбруке сына короля, но он и представить не мог, что тот умеет так смеяться.

Милдрэд, видя веселье принца, тоже засмеялась. Сколько-то времени они беспечно хохотали, и по лицам присутствующих тоже стали пробегать улыбки, даже угрюмый Геривей Бритто хмыкнул в усы. Только Утред мрачно смотрел из своего угла у колонны и укоризненно качал головой.

Юстасу вдруг стало по-настоящему хорошо. И подумалось: а не бросить ли эту затею? Пусть он и далее остается для этой милой веселой девушки просто приятным попутчиком и благородным покровителем, с которым ей интересно общаться. Но сомнения завладели им лишь на краткий миг. Юстас успокоился, поймал ее руку и, поднявшись, отвел девушку от освещенного столика с шахматами к нише окна, где никто не мог их слышать.

– Я ведь серьезно хочу предложить вам стать моей спутницей. Конечно, объяви я об этом, ваши строгие стражи в белых плащах тут же поднимут крик. Но вы-то сами, леди Милдрэд, согласны довериться мне?

Она с сомнением теребила посеребренные накладки на концах своего пояса. И Юстас стал убеждать:

– Подумайте, вы будете ехать под моей охраной, посетите множество заслуживающих внимания мест. Мой дядюшка епископ будет рад принять вас, а потом мы продолжим путь, причем со всевозможными удобствами. Не скрою, мне будет приятно ваше общество, но я вовсе не собираюсь подходить к вам ближе, чем это допускают честь и добродетель.

– Они не позволят, – тихо прошептала Милдрэд и покосилась туда, где сидели тамплиеры, а потом бросила взгляд на настороженно наблюдавшего за ней и принцем Утреда.

– В конце концов, разве не в вашей власти приказать им? – негромко настаивал Юстас. – Хотите, я изъявлю свою волю – мне никто не посмеет возразить. Однако… Мы в вами можем попросту сбежать!

– Сбежать? – удивилась Милдрэд. Но тут же на ее устах появилась лукавая улыбка. – Вот было бы забавно!

– Конечно, забавно! Вы только представьте: еще затемно вас разбудит сенешаль, вы одна покинете свои покои, тихо выскользнете к воротам замка, где я буду ожидать вас. Мы поедем в порт и с утренним отливом отбудем с острова. Здесь, бесспорно, поднимется переполох, но к этому сроку мы будем далеко. А потом я велю прислать корабль для ваших спутников, который и доставит их в Бристоль. Им останется только дождаться вас в надлежащем месте. Все равно рано или поздно вы окажетесь в монастыре, но до того, как укрыться в обители, совершите увлекательное путешествие, переживете приключение, да к тому же повидаете много интересных мест и встретите достойных людей, из которых один будет ни много ни мало, как мой дядя епископ. Вот уж мы удивим его, когда вместе прибудем в Винчестер!

Юстас словно превратился для нее в шаловливого товарища по играм: он улыбался, даже прищелкнул пальцами, дабы передать всю забавность и исключительность предстоящего приключения, и Милдрэд улыбалась в ответ. Такого в ее размеренной, полной запретов жизни еще не случалось. Да и чего ей бояться, если она будет под покровительством принца Юстаса, о котором ее отец отзывался исключительно с похвалой?

Еще какое-то время они обсуждали детали своего замысла. Принц пообещал, что оставит на острове Геривея Бритто, дабы тот успокоил всех, когда о побеге станет известно. А на сенешаля замка можно положиться: тот предан Блуаскому дому и выполнит все как нужно. Милдрэд тоже внесла свою лепту, предложив подлить своим слугам настойку мака, чтобы те спали покрепче и ничего не заметили. Особенно надо опасаться Утреда, – и девушка покосилась в сторону старого вояки.