Леди Роз
Шрифт:
Я сделала глоток. Вино действительно отдавало Смолой, но то, что пили в приорате, не годилось ему и в подметки; когда я пила это жирное и мутное пойло, закрывала глаза и процеживала его сквозь зубы. Сестра была права: по сравнению с монастырским это вино действительно было отличным.
Реплика сестры заставила рыцаря фыркнуть; было видно, что он остался при своем мнении. Тут на тарелки положили куски пирога из свежей сельди, приправленной имбирем, перцем и корицей, и сосед сосредоточился на еде. Когда толстяк потянулся за солью, я ощутила исходивший от него запах чеснока и потеряла аппетит.
– Почему вы ничего не едите? –
– Oh, топ enfant, ешь, – эхом повторила сестра Мадлен. – Честно говоря, ты слишком худенькая. – Mange, та petite [10] . — Потом она похлопала меня по колену и сказала:
10
Ешь, малышка (фр).
– Весь зал смотрит на тебя. Не поощряй их, Изабель.
Я посмотрела туда, куда она показывала. Сидевшие за дальним столом молодые люди действительно не сводили с меня глаз. Один кудрявый юноша поднял кубок и отсалютовал мне. Но он ничем не напоминал молодого лорда, сидевшего на возвышении, и я снова опустила глаза.
– Да, сестра Мадлен, – уныло ответила я.
Я послушно отвернулась от молодых людей и отщипнула кусочек хлеба. В это время тучный рыцарь громко рыгнул и начал ковырять в зубах грязным ногтем. Тут я подумала, что он, может быть, женат, и поклялась, что не соглашусь выйти за того, кого мне найдет королева, если не буду чувствовать к нему сердечной склонности, какое бы давление на меня ни оказывали. Уж лучше уйти в монастырь… Я с тоской посмотрела на рыцаря, сидевшего на возвышении. До чего хорош! Он смеялся чьей-то шутке, и мое сердце вновь сжалось от тоски, которую я впервые ощутила, когда следила за красивым закатом.
За неимением других собеседников я решила воспользоваться теми возможностями, которые мне предоставлял этот вечер.
– Вы знаете тех, кто сидит за Высоким Столом? – спросила я старого рыцаря, готовая вместо ответа увидеть еду, которую он пережевывал.
– Еще бы мне этого не знать! – чавкая, ответил он. – Рядом с лордом Кромвелем сидит его племянница, леди Мод. Она замужем за темноволосым рыцарем, который сидит от нее справа. Его зовут сэр Томас Невилл. А по левую руку от лорда Кромвеля сидит… сидит младший брат сэра Тома, сэр Джон Невилл.
При имени Невилл я тревожно покосилась на сестру Мадлен. К счастью, в этот момент шум в зале усилился, и сестра, увлекшаяся каплуном и вином, ничего не услышала. Пила она хорошо, но ее чаша оставалась полной; внезапно я поняла, что рядом дежурит слуга и постоянно подливает монахине так, словно она – особа королевской крови. Больше я об этом не думала, радуясь тому, что могу переваривать услышанное, не боясь выговора. Однако мое настроение стремительно ухудшалось.
Хотя моего дядю произвели в графы, но в жилах Невиллов текла королевская кровь. Среди них были лорды, графы и даже одна герцогиня. Возвышение второго рода началось в двенадцатом веке благодаря удачному браку, когда Роберт Фицмалдред женился на наследнице
Последующие семейные распри сделали две ветви Невиллов смертельными врагами, поскольку одна из них поддерживала Йорков, эмблемой которых была Белая роза, а другая выступала на стороне Алой розы Ланкастеров. Кроме того, йоркистская ветвь Невиллов враждовала с другим могущественным кланом – кланом Перси. Многие нортумберлендские владения Перси перешли к Невиллам, которых Перси считали выскочками. Несмотря на все сложности, Фортуна продолжала улыбаться йоркистским Невиллам, и выгодные браки, принесшие им львиную долю богатства, продолжались. Благодаря женитьбе на восьмилетней Нэн Бошан Ричарда Невилла, старшего из четырех сыновей графа Солсбери, недавно сделали графом Уориком, первым лордом королевства.
– Я вижу, вы все знаете, – слегка смягчившись, сказала я соседу.
Его неотесанные манеры и алчные взгляды, которые он бросал на мою грудь, больше не оскорбляли меня, поскольку этот человек оказался полезным.
– Не могли бы вы рассказать мне о других? – Я слегка придвинулась к нему, чтобы раскаты хохота соседей по столу, обменивавшихся придворными сплетнями, не помешали мне пропустить хоть слово.
– Pardieu, [11] тот молодой человек рядом с леди Мод – настоящий рыцарь! Я слышал одну историю…
11
Черт побери (фр.).
Я снова посмотрела на сэра Джона Невилла. Он отодвинул стул и углубился в беседу с леди Мод, разговаривая с ней за спиной лорда Кромвеля. Я отвернулась прежде, чем он успел это заметить. Вопрос требовал немедленного ответа.
– Эти Невиллы принадлежат к йоркистской или ланкастерской ветви? – с деланой непринужденностью спросила я. Боясь, что тучный рыцарь заметит по моим глазам, какое значение имеет этот вопрос, я взяла положенный на мою тарелку кусок зайчатины и сделала вид, что поливаю его пряным горчичным соусом. Но он удивил меня, захохотав во все горло; этот зычный смех даже придал ему некоторое очарование. Я посмотрела на старого, рыцаря с любопытством.
– Вы совершенно невинны, не правда ли? – Продолжая смеяться, он повернулся к соседям по столу. – Она хочет знать, кто эти Невиллы – йоркисты или ланкастерцы!
– Я жила в монастыре, сэр, – покраснев, попыталась я объяснить свою неосведомленность.
– Если так, то вам многому придется учиться, и счастлив тот мужчина, которого вы выберете в учителя! – громогласно воскликнул он.
Дамы улыбнулись, а кое-кто из мужчин прыснул со смеху. Один из них, оказавшийся сенешалем лорда Кромвеля, пожалел меня и сказал:
– Миледи, они – йоркисты.
Я повернулась к тучному рыцарю, и он продолжил рассказ с того места, на котором остановился:
– Каждый раз, когда король Генрих ощущает очередной приступ безумия – королева и герцог Ричард Йорк начинают бороться за право управлять страной в качестве регента. Иногда верх берет Йорк, иногда королева, эти Невиллы с самого начала неприятностей были незыблемыми сторонниками Йорка… Я вижу, вы начинаете что-то понимать. Они – сыновья графа Солсбери и братья графа Уорика.