Леди Сирин Энского уезда
Шрифт:
Вот так и живем. Она доносы на меня каждый день строчит и направляет на общий электронный адрес канцелярии. Я их распечатываю и с выражением зачитываю всем желающим в курилке. Весело живем.
Мы еще немножко поболтали с Аллочкой, выясняя, кто виноват и что делать. Я стребовала с нее список корпоративных заказов, с которым она напортачила, и засела за телефон — обзванивать пострадавших и исправлять ошибки.
Часам к восьми вечера я уже чувствовала себя как выжатый лимон. Проблемы решались вовсе не сами собой. Да, есть у меня крошечный талант — убалтывать строптивых клиентов. Ну умею я разговаривать —
Я заблокировала коммутатор и отложила наушники. Аллочка уже поскуливала у двери.
— На сегодня все, — сообщила я коллеге, наслаждаясь ни с чем не сравнимым чувством абсолютной власти.
С низкого старта блондинка умчалась в прекрасные дали. Фырканье моторчика ее розового «фольксвагена» было слышно даже из кабинета. Я потянулась, раздумывая, чем бы сейчас еще заняться. Можно перекусить или сходить в диспетчерскую к девочкам. Я орлиным взором оглядела завернутые в фольгу бутербродики и пачку печенья из стратегических запасов и решила с поздним ужином подождать.
В диспетчерской было, как всегда, уютно. Три девицы — Оля, Зоя и Ирина — вразвалочку сидели на своих рабочих местах и занимались рукоделием. В этом сезоне в фаворе было вязание.
— Да, девушка, выходите, машинка подъехала, — журчало низкое сопрано Олечки. — Да, да, «девятка», голубой металлик. Двенадцать, шестнадцать, накид… Не Виталик, девушка. Виталик у нас нормальной ориентации. Нет, я не знаю вашего Виталика. Девушка!
— Чего там? — поинтересовалась Ольга, до этого беззвучно шевелившая губами над ажурным многослойным чудом, которое я с некоторой опаской решила принять за берет.
— Трубку бросила, тетеря глухая, — раздраженно ответила Ольга. — Максим! Ты под подъездом стоишь? Хорошо. Зайди в четырнадцатую квартиру, утешь клиентку. Скажи ей, что я ее мужа не знаю. Сама подошла? Извиняется? Скажи — все нормально, кто угодно ослышаться может. Все! Доброго пути!
— Привет, — уселась я в гостевое кресло. — Много работы?
— Как обычно, — пожала плечами Ирина, перебрасывая на другую сторону рукоделие. — Сначала вон мужу носки закончу, потом сразу свекрови шарфик начну вязать.
Я с уважением покивала. Судя по длине паголенка, рост Ирочкиного супруга варьировался в пределах трех-четырех метров.
— А тебя ребята искали, — подняла голову Зоя. — Сережа с этим рыжим недоразумением заходили. Надо, чтоб ты добро на выезд дала.
И тут зазвонил телефон. Мой, спрятанный в одном из многочисленных карманов практичных офисных брюк.
— Дарьиванна, — жаркий детский шепот ввинтился в ухо, — это Самсон. Помните меня?
— Ну конечно, Ивашов. А откуда у тебя мой номер?
— Ну так вы сами дали, когда мы объявление писали.
Поздравляю вас, госпожа Кузнецова, вон теперь даже Жанкин третьеклашка уверится в вашем недюжинном уме.
— Дарьиванна, я чего звоню. Выбросьте вы этот мобильный. Который мы нашли. Подальше куда-нибудь…
— Почему? — Я начинала нервничать.
— Я не могу говорить. —
На заднем плане гремела музыка, раздавались громкие голоса, шепот Самсона был уже еле слышен.
— Дарья Ивановна, поверьте мне… Я больше не могу… Я виноват…
— Самсон!
Но он уже повесил трубку. Я закусила губу, попыталась перезвонить по последнему номеру, но он не определился.
— Поклонники донимают? — понимающе улыбнулась Ольга.
— Что-то вроде… Дети балуются.
Рассказывать подробности коллегам мне не хотелось, поэтому я рассеянно начала прощаться. Телефон снова зазвонил.
— Самсон? — радостно выкрикнула я.
— Плохо, Кузнецова, — попенял мне противный дребезжащий голосок. — Другим людям чужие вещи отдавать плохо.
— Это опять вы? Ну так обратитесь в школу…
— Слушай сюда, сладенькая. Ты немедленно разыщешь свою монументальную подругу и заберешь у нее мою вещь. И завтра в полночь придешь, куда договаривались. Поняла?
— А то — что? — Демонстрировать смелость, не находясь к опасности лицом к лицу, было легко и приятно.
— Хуже будет.
— Да идите вы…
Я вдохновенно сообщила абоненту точный адрес. За что я свое образование ценю, — арго мы в институте учили профессионально, и в заковыристости девиантной лексики выпускник педагогического института даст сто очков вперед любому сантехнику.
— Все сказала, сирена? — саркастически спросили меня, когда я выдохлась. — Теперь пойди и рот с мылом помой.
— Да пошел ты…
— Если за полчаса ты не вернешь себе мою вещь, я начну по кусочкам отрезать от этой глыбы.
— К-какой? — почему-то испугалась я.
— От Жанины твоей. Время пошло.
Короткие гудки.
Я со все возрастающим ужасом смотрела на экран телефона. Вызов был сделан с Жанкиного номера. Я сразу принялась перезванивать подруге. Она не отвечала. Черт! Бред какой-то. Если этот псих сейчас с ней, то почему просто не заберет свою игрушку? Зачем ему нужно, чтоб найденный мобильный телефон был именно у меня? Оставить все как есть? А завтра рассказать Арбузовой о странных звонках и вместе посмеяться? А если рассказывать мне придется уже в больнице? Надо ехать и на месте разбираться.
Я побежала в курилку. На лавочке у фикуса сидели двое — умудренный жизнью новенький Стасик, которого я терпеть не могла, и Сережа.
— Глянь, Серега. Опять мелкое начальство прибежало. А ты только домой ехать хотел.
Стасику было лет сорок, и он относился к той категории угрюмых таксистов-балагуров, которых я на дух не переносила. Ему было плохо — глобально и по жизни. Он любил вывалить на голову ни в чем не повинного клиента криминальную сводку за сутки, заметив вскользь, что в бандитской стране живем. Потом рассказать о том, как его обсчитали в супермаркете, остановила дорожная служба, залил сосед сверху, снизу и сбоку. И добить «контрольным в голову» — историей о своих непростых взаимоотношениях с женщинами, с рефреном «все бабы — твари». А еще он любил клянчить на чай, напирая на свое бедственное финансовое положение. Короче, неприятный тип. Как его только на предыдущем месте работы терпели?