Леди Стойкость
Шрифт:
Оседлав лошадь, он усадил Тею ее впереди себя. Она прислонилась к лошадиной шее и положила руку на голову. Дерри развернул ее, не обращая внимания на протесты, и притянул к себе так, что ее голова упала на его плечо.
— Никаких возражений. Я не смогу получить за тебя выкуп, если ты умрешь от истощения или оттого, что будешь падать вниз головой пять раз на дню. Ты отдохнешь и успокоишься. Несносная чертовка.
Сначала она замерла и лежала спокойно, как будто ожидала, что он изнасилует ее прямо на спине лошади. Занятная идея, но трудно осуществимая. Вместо этого он снял свой плащ с седла
Его постель была готова. Он положил Тею около огня рядом и как только опустил голову на соломенную подстилку, она открыла глаза.
И снова он увидел ужас в ее взгляде. Внутри него кипела ненависть — ну что она смотрит как пойманная в капкан лиса, окруженная собаками. Надо заканчивать с допросом, так как все это становилось все менее и менее приятным. Можно приступить, пока она еще не совсем очнулась ото сна, по-прежнему напугана и, без сомнения, голодна. Она не ела весь день.
Сделав знак Стаббу, который пересек лагерь и встал около Хобби, он помог госпоже Хант сесть. Она запахнула плащ на своих плечах, ее волосы спутались, и она смотрела на него, не моргая. Он занял место напротив нее, вокруг собрались его люди. Он увидел, как она окинула их взглядом и подобрала под себя ноги, как будто собиралась вскочить, если кто-нибудь из них пошевелится.
Чтобы привлечь ее внимание, он вынул из-за пояса кинжал. Он был из испанской стали, имел двойное лезвие, и на рукоятке золотом был выгравирован узор в виде змей. Опустившись на одно колено, он положил на него руку. Он удерживал острие кинжала на кончике своего пальца, и кинжал сверкал, отражая пламя.
Поглаживая лезвие, он улыбнулся.
— Ну а теперь, госпожа Хант, перейдем к нашему делу.
Она посмотрела на мужчин, потом на него и нахмурилась. Он вложил кинжал в ножны. Из мешочка на поясе достал одну из пуговиц, которые оторвал от ее платья.
— Что это? — спросил он.
Она изумленно уставилась на него, как мелкая рыбешка на лягушку.
— Это, — произнесла она медленно, — пуговица.
— Правда, но это, госпожа Хант, гораздо больше, чем просто пуговица.
Он щелкнул пальцами, и Иниго передал ему полированную деревянную шкатулку. Открыв ее, он показал ей содержимое. Покопавшись внутри, он достал другую пуговицу, такую же, как и первая.
— Ты отрицаешь, что это твои?
Она кивнула, продолжая, смотреть на него.
— У тебя в привычке носить среди своих вещей чужие пуговицы?
— Это подарок.
— Ага!
Она завизжала и отпрыгнула от него, но он схватил ее запястье одной рукой и сунул пуговицу ей под нос.
— Подарок для какого свинячьего выродка?
Она задрожала снова, но он сжал ее запястье еще крепче и встряхнул ее.
— Для кого?
— Для королевы Шотландии.
Он посмотрел на нее внимательно, но она ответила взглядом, как будто ни о чем не подозревая. Его раздражало, что она продолжает реагировать на него как на ненормального. Ведь это она была предателем. Держа пуговицу перед ней, он открыл ее крышку,
Она долго смотрела на нее, потом перевела взгляд на Дерри и заговорила с нотками удивления в голосе:
— Там что-то лежит.
— О мой Бог, — передразнил он ее, — там что-то лежит.
Он услышал хихиканье Иниго и грубый хохот Саймона Живчика. Улыбнувшись ей с издевкой, он закрыл пуговицу.
— Твое злодейство раскрыто. Эти шифровки были предназначены для королевы Шотландии. Ты выдала себя, проговорилась. Проклятая папистка, дрянная девчонка. Что там зашифровано?
Она выдохнула и указала на него.
— Ты не простой разбойник.
Саймон Живчик разразился новым приступом гогота, а Энтони Скорей-скорей замычал. Иниго встал на колени рядом с Дерри и пихнул его локтем в ребра.
— Не обычный разбойник. Ты слышал это? Задница господня, половина шлюх и порядочных женщин в Лондоне знают это.
Дерри сердито посмотрел на Иниго, потом снова повернулся к своей недоумевающей пленнице. Она озиралась вокруг, оглядывая его людей. Она встретилась с ним взглядом, и ему показалось, что ее страх отступил после разоблачения.
— Кто тебе дал эти шифровки, женщина? Он не ожидал, что она широко раскроет глаза, когда он бросил ей обвинение в первый раз: теперь же она вдруг опустила голову. Искренность покинула ее. Она не отвечала.
— Ты кричала на меня весь день. Что же ты остановилась?
По-прежнему ответа не было. Потом она посмотрела на него; глаза, ее золотые глаза отражали пламя.
— Вы назвали свою лошадь Юпитером.
Сначала он подумал, что она тронулась рассудком. Но потом он уловил в ее глазах разум и осуждение. В них не было фанатического поклонения своим идолам. Это была умная, рассудительная женщина, просто до сих пор слишком напуганная неожиданной жестокостью, чтобы мыслить четко. Ему не следовало называть жеребца по имени.
— Откуда, — продолжала она, — невежественный бродяга знает о главном боге древнего Рима?
— Кажется, я где-то слышал это имя, в самом деле. А теперь кончай меня расспрашивать. Здесь вопросы задаю я.
Самое время снова запираться, пока она не задала еще какой-нибудь неудобный для него вопрос. Он подошел к ней, так что она не успела остановить его, и сдернул с нее плащ.
— Я не получил остальных пуговиц.
Она пыталась запахнуть плащ, но он выхватил кинжал и приставил его острое лезвие к ямочке над ее грудью.
— Опусти руки, — сказал он тихо.
Вокруг него сгрудились его люди. Когда она подчинилась, он приподнял складку плаща и откинул ее в сторону. Ее разорванное платье раскрылось, обнажая долину между грудями. Она дрожала. Он поднес кончик лезвия ближе и тот уперся в тонкий батист сорочки. Дерри мягко потянул ее и проговорил:
— Я говорил, что сам выберу время. Двигая кинжал, он еще больше натянул ткань сорочки, так что показались ее груди. Ночные тени не позволяли увидеть их кому-либо еще, так как он сидел прямо напротив. Но один надрез кинжала или легкое движение с ее стороны, и ее обнаженное тело предстанет на обозрение всем.