Леди Сьюзан (сборник)
Шрифт:
По истечении трех дней капитан Роджер и Ребекка сочетались браком, а сразу же после церемонии сели в дилижанс и отправились в поместье капитана в Бакингемшире.
Родители Эльфриды, хотя и всерьез желали увидеть ее супругой Фредерика до того, как смерть заберет их, но знали, что ее утонченная натура не перенесет и малейшего напряжения, и справедливо подозревали, что назначить день свадьбы – для нее слишком большое нервное напряжение, а потому не стали давить на нее в данном вопросе.
Пролетали
Эльфрида, обнаружив, что ее бывший суженый становится слишком старым и уродливым, чтобы по-прежнему годиться ей в мужья, обрадовалась, услышав о приезде столь прелестной юной девушки, как Элеонора, и вознамерилась завязать с ней теснейшую дружбу.
Но вскоре Эльфрида обнаружила, что счастья, которое она ожидала испытать от знакомства с Элеонорой, ей не видать, поскольку ей пришлось пережить не только унижение оттого, что последняя относилась к ней не иначе как к старухе, но и ужас открытия расцветающей страсти в сердце Фредерика к дочери любезной Ребекки.
В ту же секунду как Эльфрида догадалась об этой любви, она помчалась к Фредерику и в чрезвычайно героической манере, захлебываясь, заявила ему о своем намерении выйти замуж на следующий же день.
Для человека, оказавшегося в столь затруднительном положении и обладающего меньшим мужеством, чем Фредерик, подобная речь означала бы неминуемую гибель; но он, ни на йоту не испугавшись, храбро ответил:
«Черт побери, Эльфрида, ты, может, и заключишь брак завтра, а я не собираюсь».
Ответ его оказался слишком неожиданным для ее нежной натуры. Эльфрида, как и следовало ожидать, упала в обморок и так торопилась предаться целой цепи обмороков, что ей едва хватало терпения выбраться из одного, прежде чем упасть в следующий.
Хотя в том, что касалось опасности, угрожающей его жизни или свободе, Фредерик был бесстрашен как лев, во всех других отношениях его душа была кроткой как у ягненка, и как только он услышал об опасном заболевании Эльфриды, то помчался к ней и, обнаружив ее в лучшем здравии, нежели то, к коему его подготовили, обручился с ней навеки…
Finis
Три сестры
Эдварду Остину, эсквайру, следующий неоконченный роман с уважением посвящается его покорной слугой – автором
Дорогая Фанни,
Я счастливейшее создание на свете, поскольку получила предложение от мистера Ваттса. Это со мной впервые, и потому я считаю его предложение чрезвычайно ценным. Ах, какая победа над Даттонами! Я не намерена давать согласие, по крайней мере мне так кажется; но поскольку я не вполне уверена, то дала ему уклончивый ответ и удалилась. А теперь, дорогая Фанни, мне нужен Ваш совет – стоит ли мне принять его предложение; но для того чтобы Вы могли судить о его достоинствах и финансовом положении, я Вам их опишу. Он уже немолод (ему около тридцати двух лет) и довольно невзрачен – настолько невзрачен, что я смотреть на него не могу. Он ужасно невоспитанный, и я ненавижу его сильнее, чем кого-либо в целом свете. У мистера Ваттса солидное состояние, и он оставит мне прекрасное содержание после смерти, но увы! здоровье у него отменное. Говоря коротко, я не знаю, что мне делать. Если я откажу ему, то (он практически сказал мне это в лицо) мистер Ваттс сделает предложение Софи, а если и та откажет – то Джорджиане, а я не вынесу, если одна из них выйдет замуж раньше меня. Я знаю, что если приму его предложение, то буду несчастна всю оставшуюся жизнь, поскольку у него вздорный характер, он сварлив, ужасно ревнив и так прижимист, что в доме никто, кроме него, не живет. Мистер Ваттс сказал мне, что должен сообщить о своем намерении моей матушке, но я настояла на том, чтобы он пока повременил, ведь она наверняка заставит меня выйти за него, хочу я этого или нет; однако вполне возможно, что он уже успел с ней поговорить: он никогда не делает того, о чем его просят. Думаю, я все же соглашусь. Это будет моим триумфом – выйти замуж раньше Софи, Джорджианы и Даттонов. И к тому же мистер Ваттс пообещал
Остаюсь Вашей любящей
Мэри Стэнхоуп.
Дорогая Фанни,
Не успела я запечатать последнее письмо к Вам, как в мою комнату вошла маменька и заявила, что хочет поговорить со мной на очень важную тему.
– Ах! Я знаю, о чем вы, – сказала я, – этот старый дурак, мистер Ваттс, все вам рассказал, хоть я и отговаривала его. Впрочем, вы не заставите меня выйти за него, если я этого не захочу.
– Я не намерена принуждать тебя, дитя, просто хочу знать, каково твое решение насчет его предложения, и потребовать, чтобы ты побыстрее решилась на что-нибудь, потому что если ты за него не выйдешь, то, возможно, выйдет Софи.
– Неужели?! – поспешно воскликнула я. – Софи не стоит беспокоиться, потому что я, конечно же, сама выйду за него.
– Если таково твое решение, – заметила маменька, – то почему ты так боялась, что я стану давить на тебя?
– Ну, потому, что я еще не решила, выйду я за него или нет.
– Ты самая странная девушка в мире, Мэри. Сначала ты говоришь одно, а потом – совсем другое. Скажи же мне раз и навсегда, намерена ли ты выйти замуж за мистера Ваттса или нет?
– Господи! Маменька, ну как я могу сказать вам то, чего сама еще не знаю?
– Тогда я хочу, чтобы ты это узнала, и побыстрее, потому что мистер Ваттс не допустит, чтобы его держали в неведении.
– Это мне решать.
– Нет, не тебе: если ты не дашь ему окончательного ответа завтра, когда он будет пить с нами чай, то он намерен начать ухаживать за Софи.
– Тогда я расскажу всему свету, что со мной он повел себя очень неучтиво.
– И что хорошего из этого получится? Свет слишком долго поносил мистера Ваттса, чтобы он теперь вдруг начал обращать на это внимание.
– Жаль, что у меня нет отца или брата; они бы дрались с ним на дуэли.
– Если бы им это и удалось, то лишь благодаря хитрости, потому что мистер Ваттс просто сбежал бы; а потому еще до завтрашнего вечера ты должна решить – и решишь! – принять или отклонить его предложение.
– Но почему, если я откажу ему, ему непременно нужно делать предложение моим сестрам?
– Почему? Да потому, что наша семья его устраивает; а кроме того, твои сестры такие же хорошенькие, как и ты.
– Маменька, а Софи выйдет за него, если он сделает ей предложение?
– Скорее всего; с чего бы ей отказываться? Если же она все-таки откажется, то за него придется выйти Джорджиане, потому что я не намерена упускать возможность так удачно пристроить свою дочь. Так что не торопись, я оставлю тебя, чтобы ты могла хорошенько подумать.
И она ушла. Единственное, что мне приходит в голову, дорогая Фанни, это спросить Софи и Джорджиану, согласились бы они выйти за него, если бы он сделал им предложение; и если они скажут, что нет, то я непременно тоже ему откажу, потому что я так его ненавижу, что Вам это и представить трудно. Что касается Даттонов, то даже если мистер Ваттс женится на одной из них, я все равно буду торжествовать, ведь я первой ему отказала. Аdieu, мой дорогой друг.