Леди Триллиума
Шрифт:
Король готов был взорваться. «Мужчины, — подумала Харамис, — все время спрашивают не о том, что действительно важно». И задала вопрос:
— Куда они могли направиться?
— Месяц назад я слышала их разговор о каких-то древних развалинах вверх по реке Голобар, — сказала Айя, — но тогда они пришли к заключению, что уровень воды недостаточно высок, чтобы лодка могла туда добраться. Разумеется, — добавила она, — с тех пор прошло много дождей.
Харамис знала, о каких развалинах идет речь, хотя сама там никогда не бывала. Они находились на стыке Черной и Зеленой Топей, примерно
— Скритеки! — воскликнула вдруг Харамис. — Она знает, что там множество скритеков?
— Что? — взревел король.
— Вы хоть что-нибудь знаете о своем королевстве? — перебила его Харамис — Я уже поняла, что о собственной семье вам неизвестно практически ничего.
— Не волнуйся, мама, скритеки не тронут Майку, — с убеждением проговорил детский голос у двери. — Она говорит с ними, и они оставляют ее в покое.
Харамис с сомнением покачала головой, разумеется, сама она могла приказать вышедшему на охоту скритеку убираться, но то она — Великая Волшебница.
Скритеки, которых прозвали топителями, известны своей повадкой прятаться под водой, поджидая добычу, которой могли служить все прочие оддлинги и крупные животные, а потом хватать ее и топить. Наземный способ охоты выглядел еще кошмарнее. Они действовали стаями. Харамис однажды довелось наблюдать нападение скритеков на людей: их стая истребила изрядную часть войска Волтрика. Но поскольку король Лаборнока Волтрик вторгся в Рувенду, убил ее родителей и пытался прикончить сестер и ее саму, Харамис не стала по этому поводу лить слезы.
Таковы были взрослые скритеки. А молодняк, пожалуй, еще хуже. Скритеки откладывали яйца, будучи единственными оддлингамн, проходившими в своей жизни стадию личинки, и забывали о них. Личинка заботилась о себе сама — и ей это превосходно удавалось — до тех пор, пока она не удалялась в кокон и, преобразовавшись, вылезала на свет в виде маленькой изголодавшейся взрослой особи. Харамис преследовало тяжелое чувство, что один из сухих перелесков, в которых скритеки плетут свои коконы, попадется на пути детям. Она решила при первой же возможности это проверить…
Королева с гордостью представила Белой Даме своего малютку, десятилетнего принца Эгона. Он по всем правилам склонился к руке Харамис — к ее большому, хотя и хорошо скрытому удивлению. Юный денди — ни дать ни взять. У него были пышные золотые кудри и большие невинные голубые глаза; он сильно походил на Анигель. «Вот и снова выплыли наружу наследственные черты, — подумала Харамис. — Надеюсь, он не лишен мозгов, хотя с такой внешностью мог бы прожить и без них».
— Так, значит, твоя сестра говорит со скритеками? — спросила она мальчика. — И что же она им говорит?
— Она говорит, что им запрещено враждовать с людьми.
Харамис удивилась. Это действительно так, и одна из обязанностей Великой Волшебницы — следить за соблюдением запрета. Но
Ясно, что Харамис должна познакомиться с девочкой как можно скорее.
Глава 3
Глубины реки хватало как раз, чтобы плоскодонные лодки ниссомов добрались до развалин. Майкайла и Файолон со своими проводниками Квази и Транео потратили несколько дней, по очереди работая шестами на мелководье и веслами в более глубоких местах, чтобы продвинуть лодки вверх по течению. Это была тяжелая работенка, не прекращающаяся с раннего утра и до захода солнца.
Когда темнота уже не позволяла разглядеть ничего вокруг, плоскодонки вытаскивались на берег, и путешественники, съев точно отмеренные порции захваченного с собой вяленого мяса, укладывались спать внутрь одной из лодок, надежно прикрепив сверху вторую в виде крыши. Так им не приходилось всю ночь караулить друг друга. Скритеки, единственные достаточно крупные существа, которые могли бы разломать лодки, не нападают на людей, если их не провоцировать. К тому же пока Квази и Транео спят между Майкайлой и Файолоном, ни один оказавшийся поблизости скритек не учует их запаха.
Разыскиваемые развалины показались из-за поворота реки на третий день после того, как они ступили на землю скритеков.
— Смотрите, здесь когда-то была деревня! — взволнованно заговорил Файолон. — Может быть, среди этих руин мы разыщем новые музыкальные ящички или еще что-нибудь не менее интересное.
— Навряд ли что-нибудь другое может оказаться столь же интересным, — засмеялась Майкайла, — по крайней мере для тебя.
— Принцесса, — подал голос один из проводников — маленький ниссон Квази. — Вы ведь не пойдете в эти развалины. Выше по реке есть другие, гораздо интереснее.
Майкайла взглянула на него с подозрением:
— Ты хочешь, чтоб мы продолжали плыть вверх по реке через землю скритеков, все больше рискуя с ними встретиться? Чем тебе нехороши эти развалины?
— Лично мне они нравятся, — сообщил Файолон, — и я хочу побольше узнать об Исчезнувших.
— А я действительно намерена разыскать музыкальные ящички, — добавила Майкайла, — и узнать, как они действуют.
— Король будет очень разгневан, если с вами что-нибудь случится, мой господин, — отважился вымолвить Транео, явно чем-то напуганный. — Он строго-настрого предупредил меня, что я головой за вас отвечаю.
— Вздор, — возразил Файолон. — Королю до меня нет дела. Он, небось, не знает, где мы.
Майкайлу так поразили эти слова Файолона и его уверенный тон, что на мгновение она даже забыла, что хотела сказать.
— Но ты так и не открыл, какая опасность может таиться в этих развалинах, — спохватилась она наконец, обернувшись к Квази.
— Они до сих пор живы, — отозвался тот, нервно вращая глазами.
— Живы? — переспросил Файолон. — Развалины? Ты хочешь сказать, что эти дома были и до сих пор остались живыми? Никогда не слыхал, чтобы кому-то, даже Исчезнувшим, удалось сделать здание живым.