Леди туманов
Шрифт:
Что бы Эван ни собирался сказать ей, это не снимет в него вины. Пусть не надеется. Кроме того, теперь ему известно все. Так почему он не оставляет ее в покое и не убирается наконец назад в Лондон?
Ответа на этот вопрос она не находила. Но одно Кэтрин знала совершенно точно: остаться с ним наедине будет очень трудным испытанием для нее.
К тому времени, когда явился Бос и сообщил, что Эвана искупали и переодели и он желает поговорить с ней, Кэтрин твердо решила: она согласится выслушать Эвана, но только не
Как она и ожидала, Бос принял решение госпожи с радостью. Ему вообще было не по себе от того, что Кэтрин собирается разговаривать с Эваном. Но если Босу было не по себе, то каково было самой Кэтрин?
И она еще больше смутилась, когда, войдя в комнату, увидела Эвана только лишь в рубашке и тесно облегающих брюках.
Кэтрин сразу порозовела.
— Я полагала, что вам предоставили полный костюм. Эван пожал плечами:
— Ничего другого не нашлось. Ни один из жилетов или пиджаков лакея на меня не налез. Твоя домоуправительница сказала, что моя одежда просохнет только через несколько часов, и я смогу надеть ее. Так что, боюсь, придется тебе терпеть меня некоторое время.
— Понятно. — Боже правый, это оказалось еще труднее, чем она думала. Без своего столичного костюма Эван выглядел скорее как искатель приключений, а не как ученый. Влажные волосы падали на лоб волнистыми прядями, сумрачное лицо вызывало у Кэтрин ощущение опасности, одновременно пугая и притягивая молодую женщину.
Это не был тот Эван Ньюком, который вежливо беседовал с ней о кельтских наречиях и греческой поэзии. Перед Кэтрин сидел тот Эван, который обрушился на Мориса с кулаками за то, что он оскорбил ее. Тот Эван, который страстно целовал ее на кухне…
Кэтрин сжала кулаки. Она не станет думать об этом, она просто не должна! И когда она снова заговорила, голос ее был вполне ровен и холоден:
— Вы сказали, что хотите поговорить со мной, мистер Ньюком.
Эван дернулся, услышав ее официальный тон. Потом посмотрел на дворецкого, который застыл рядом с Кэтрин.
— Да. Но без твоего сторожевого пса. Мне надо поговорить с тобой с глазу на глаз. Отошли его.
Откинув голову, Кэтрин взглянула на Эвана с вызовом.
— Что бы вы ни собирались сказать, вы можете это сделать при нем.
— Ты обещала выслушать меня, — проговорил он, стискивая зубы.
— Но я не обещала, что мы будем говорить наедине. Эван сощурился.
— Если ты не отошлешь его, мне придется вышвырнуть его самому.
Кэтрин буквально задохнулась от такой наглости, а дворецкий холодно заметил:
— Хотел бы я посмотреть, как вам это удастся сделать, сэр.
— Прекратите! — запротестовала Кэтрин. — Мистер Ньюком, вы не посмеете и пальцем тронуть старого человека…
— Я не старик, — возразил Бос. — И если надо, сумею постоять за себя.
— Видишь, Кэтрин? — Эван насмешливо
— Пропадите вы пропадом оба! — разозлилась Кэтрин. — Хорошо. Даю тебе пять минут. Но Бос будет стоять за дверью. Ты понял?
Эван пожал плечами:
— Как хочешь.
Но дворецкий оказался менее сговорчивым:
— Мадам, не могу поверить, что вы позволили этому негодяю остаться с вами наедине. Уж лучше, если мы с вами вообще уйдем…
— Я не могу, — перебила его Кэтрин. — Раз уж я пообещала поговорить с ним, я должна сдержать слово. Ступайте.
— Но, мадам…
— Пожалуйста, Бос… — прошептала она. — Я просто хочу покончить с этим делом.
Какое-то мгновение, пока дворецкий с сомнением смотрел на Эвана, Кэтрин казалось, что конфликт вряд ли разрешится мирно. Но Бос перевел взгляд на хозяйку и вздохнул:
— Как прикажете. Но я буду у дверей и при первом же вашем зове…
— Спасибо, — пробормотала Кэтрин. И как только дворецкий удалился, повернулась к Эвану:
— А вы задира, мистер Ньюком!
Видимо, она задела некую чувствительную струнку, потому что глаза его полыхнули гневом:
— А что мне еще оставалось? Иначе я не мог остаться с тобой наедине.
— И почему тебе так страстно этого хочется? — спросила она, глядя прямо ему в глаза. — Я вообще не понимаю, зачем ты здесь? Сегодня ты получил все столь необходимые тебе сведения. Теперь тебе доподлинно известно, что я делала в Лондоне. Что еще тебе нужно?
— Мне хочется, чтобы ты поняла, почему я вел себя так. Я хочу объясниться. И получить прощение.
— К чему все это? — Кэтрин подошла к камину, чувствуя, как ей вдруг стало невыносимо холодно. Стоя к Эвану спиной, она протянула руки к огню. — Я и без того все поняла. Тебе надо было найти убийцу своего друга. Ты решил, что я имею к этому отношение. И приехал сюда, чтобы следить за мной.
Она ощутила, как Эван подошел и встал за спиной, отчего у нее мгновенно перехватило дыхание. Если Эван сейчас дотронется до нее, она не сможет устоять против его ласки.
Но Эван не прикоснулся к ней. А вместо этого глухо проговорил:
— Но есть нечто сверх того. Это не извиняет моего поведения, но мне хочется, чтобы ты знала, почему я вел себя так низко. — Он набрал побольше воздуха. — Юстин… Лорд Мэнсфилд… был единственным и самым близким мне другом… Я знал его с двенадцати лет. И ты можешь представить, как тяжело я перенес его смерть.
Кэтрин закрыла глаза, жалея, что не может зажать уши. Размышления о том, каково Эвану было после смерти друга, не слишком затронули ее. Но, стоя рядом с ним, слушая, как тяжело дается ему каждое слово, слыша боль в его голосе, она словно переживала потерю вместе с ним, хотя и ругала себя за слабость.