Леди Удача
Шрифт:
Ободряющие слова Уолли не доходили до Риордана: еле удерживаясь от рвоты, он сосредоточился лишь на том, чтобы вовремя переставлять ноги. Рука Кассандры в его руке, казалась безжизненной, как лапка мертвой птицы. Мозги у него не работали, ему никак не удавалось удержать в голове ни одной связной мысли.
Впереди показался каменный дом. Что-то дрогнуло в груди у Риордана. Должно быть, дрожь отдалась у него в руке, потому что Кассандра резко повернула голову и посмотрела на него. Она показалась ему незнакомкой. Ему хотелось спросить: «Кто ты?» Что таилось в глубине ее широко раскрытых серых глаз? Вызов? Паника? Он был не в состоянии что-либо
– Касс, – прошептал он, понятия не имея, что собирается сказать дальше.
Но Уолли стоял на страже: в этот решающий момент ему совершенно не требовались любовные объяснения наедине. Похлопывая их по спине, он подтолкнул незадачливых жениха и невесту вперед.
– Идем-идем, нельзя же заставлять ждать сборщика податей!
– Да погоди же ты минутку, черт бы тебя подрал!
Риордан оттолкнул Уолли, и они снова остановились, хотя до нужного дома было уже рукой подать. Все посмотрели на него. Кассандра обреченно ждала. Теперь ей было безумно жаль, что она не взяла инициативу в свои руки. Надо было самой отказать ему, это смягчило бы боль унижения. Однако, к ее изумлению, Риордан ничего не сказал. Вместо этого он пару раз провел рукой по мокрым волосам, потуже затянул обмякший шейный платок и застегнул жилет, потом дрожащей рукой бережно поправил выбившийся ей на щеку локон, закрепив его шпилькой на макушке. На мгновение их взгляды скрестились. Она пытливо заглянула ему в лицо, но так и не смогла разгадать, о чем он думает.
– Пошли, пошли, – торопил Уолли, огрызаясь, как овчарка на отбившихся от стада овечек.
Без дальнейших понуканий все они прошли в двери и оказались в доме. Навстречу им, потирая руки, двинулся лысый пожилой мужчина.
– Отличный денек! Позвольте представиться: Бин, Джордж Бин. Давайте посмотрим, сумею ли я угадать, – кому из вас сегодня привалило счастье. По-моему, вот этой парочке с постными лицами. Я прав? Обычно кто бледнее всех, тот и лезет в ярмо. Это уж верный признак – девять раз из десяти. Эй, детка, а ты не рухнешь в обморок прямо мне на руки?
Все посмотрели на Кассандру. Она была так бледна, что никто не удивился вопросу. Но она отрицательно покачала головой в ответ и выпрямилась, упрямо вскинув подбородок. В эту минуту она напоминала норовистую лошадку. Риордан вдруг понял, что женится на ней.
– Вот и славненько. Ну-с, приступим к делу. Плата – четыре гинеи.
– Четыре гинеи! – возмутился Уолли.
Он начал было протестовать, но Риордан вытащил из кармана пригоршню монет и протянул их мистеру Бину.
– Отлично, отлично, – приговаривал сборщик податей, засовывая деньги в карман, – жениху, кажется, не терпится начать. Вообще-то ничего мудреного тут нет. Многие пары в такую минуту берутся за руки. Вот так. Первое слово предоставляется жениху. Надо только сказать: «Перед лицом этих свидетелей мы объявляем о своем желании вступить в брак». Запомнили? «Перед лицом…»
– Я запомнил.
Риордан сделал глубокий вдох, сам не замечая, что слишком сильно сжимает руку Кассандры, – ей пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть.
– Перед… – он откашлялся, – перед лицом этих свидетелей мы объявляем о своем желании вступить… в брак.
Он стоял с открытым ртом и помутившимся взглядом. Собственные слова отдавались у него в ушах подобно отдаленному эху.
– Точно! Так, теперь очередь дамы. Вы оба должны это сказать, понятно?
Риордан
– Перед лицом этих свидетелей…
Она умолкла. Все следили за ней, затаив дух.
– Мы объявляем о своем желании вступить в брак.
Мистер Бин расплылся в улыбке.
– Дело сделано!
Последовала секунда молчания, пока новость доходила до всех членов компании. Потом из глоток Уолли и Тома вырвался дружный вопль торжества, Кора и Тэсс всплакнули, а Кассандра и Риордан так и застыли на месте, глядя друг на друга с равной степенью ужаса и недоверия.
– Поцелуй ее! Все хотят поцеловать невесту!
Он поцеловал ее, не закрывая глаз, и увидел в ее взгляде, как в зеркале, отражение того же потрясения, какое испытывал сам.
– Ну а теперь, как только распишетесь вот в этом свидетельстве, вас ждет прекрасный свадебный завтрак в «Розе с шипами», – сообщил мистер Бин, когда поцелуи и шлепки по спине наконец прекратились. – Это лучший трактир в деревне, можете мне поверить! Я это говорю не потому, что он единственный, и даже не потому, что его хозяин – мой брат! Ха-ха!
Вся обстановка обеденного зала в «Розе с шипами» сводилась к одному громадному столу, окруженному деревянными скамьями и стульями. Кассандре и Риордану предоставили почетное место во главе стола, а их друзья расселись по обе руки от них. Уолли, назначивший сам себя шафером и посаженым отцом, заказал целое пиршество, к которому волен был присоединиться любой, зашедший в трактир в это теплое, августовское утро. Кроме того, он взял на себя смелость арендовать для новобрачных «дом молодоженов» – хижину из двух комнат позади трактира, отделенную от него полоской деревьев и мостиком, перекинутым через бесполезный, "о живописный пруд. Эту горделиво сообщенную им новость Кассандра выслушала со стиснутыми зубами.
Уолли потребовал шампанского и стал приглашать к столу всех кого ни попадя, провозглашая при этом тост за тостом. Желудок у него, должно быть, был луженый: неимоверное количество съеденного и выпитого на него никак не действовало. Все, кроме Кассандры, кажется, пришли в себя после вчерашнего вечера, даже Риордан присоединился к общему веселью и снова стал выпивать, будто вовсе не он, а кто-то другой всего час назад сидел на краю поилки для лошадей, стараясь удержать рвоту.
– За тебя, Касс! – обратился он к ней с залихватской улыбкой, пока никто не слышал. – За прекрасную новобрачную.
Какой-то огонек блеснул в его глазах, но Кассандра так и не смогла понять, насмехается он над ней или нет.
Она вообще не хотела на него смотреть; ее чувства, подобно маятнику, раскачивались между робкой дрожью торжества и безысходным горем. Собрав в кулак всю свою смелость, она чокнулась с Риорданом.
– За моего мужа, – тихо сказала Кассандра, словно пробуя это слово на вкус.
Увидев, как темнеют его глаза, она ощутила ту же мгновенную жаркую вспышку, что и прошлой ночью в карете. Он наклонился и поцеловал ее, не касаясь руками. Она закрыла глаза и вздохнула, вся отдаваясь своему чувству. Но с полдюжины мужчин, сидевших за столом, начали аплодировать, топать ногами и громко непристойно поощрять их. Мучительно покраснев, она отпрянула назад.