Леди в наручниках
Шрифт:
В столовке еду дают бесплатно. Так что, если ты нищий, или тратишь все, что у тебя есть, на контрабанду, или у тебя нет никого на свободе, ты будешь давиться стряпней старика Бена. Но если ты хоть что-то соображаешь и умеешь поворачиваться, то сможешь покупать продукты в той же столовке и готовить из них сама. Для этого нужно иметь немного денег и пару кастрюль и сковородок. В наших комнатах, конечно, нет кухонь, но Хардинг разрешает пользоваться электроплитками.
Конечно, особых разносолов тут не купишь, это не супермаркет, но обычно есть куры, а иногда даже мясо. Еще салат, овощи, картошка, рис. Бывают и фрукты. Тереза
— Дай мне эту кастрюлю с водой, Зуки, — попросила Тереза.
А я устроилась поудобнее и приготовилась слушать последние сплетни. По правде говоря, больше всего меня интересовала Спенсер. Я считала, что разговор о ней заведет Зуки, но Шер, как обычно, всех опередила.
— Говорят, что эта Спенсер ведет себя здесь так, как будто она купила эту тюрьму, — фыркнула Шер. — Бирд сказал старухе Крэнстон, что, если Спенсер еще раз спросит его про телефон, он посадит ее в карцер.
— Кстати, знаете, что говорят о просящих и получающих? — вмешалась Тереза, засыпая макароны в кипящую воду.
— Слушай, здесь тебе не воскресная школа! — огрызнулась Шер. — Между прочим, во всех фильмах показывают, что, когда заключенного приводят в тюрьму, он имеет право на один звонок.
— Вам, белым девочкам, непривычно не получать сразу того, что вам хочется, — сказала я, глядя на Шер.
Она сделала в ответ удивленное лицо.
— Зачем говорить такие неприятные вещи? — расстроилась Зуки.
— Мовита не имела в виду тебя, дорогая, — успокоила ее Шер.
Она встала и похлопала Зуки по плечу. Это целиком моя заслуга. Когда я привела Зуки в нашу шайку, Шер возражала больше всех.
— Она не умеет готовить, не умеет красть, она умеет только плакать! — возмущалась Шер. — Она тупая, как пень, иначе не повезла бы своего парня на дело.
Лично я считаю, что Зуки на самом деле верила, что ее дружок зашел в супермаркет за сигаретами. Он вышел из магазина, ограбив кассу, но наша малышка так и не поняла, что плохого в том, что она ждала его, не выключая двигателя.
Тереза проявила тогда гораздо больше понимания.
— Ведь Зуки потеряла своего ребенка, — пыталась она урезонить Шер. — Она теперь никогда не перестанет плакать о нем. Знаете, что говорят о матерях, у которых отняли их детей?
Никто тогда ей не ответил. Стало очень тихо. Знаете, я не переношу, когда говорят о детях. Я никогда не говорю о своих маленьких девочках. Их растит бабка, это все, что я готова сообщить.
— Какого черта ты делаешь, Тереза? — спросила я, чтобы снять напряжение. — Ты хочешь убить нас и лишить Шер шанса выйти отсюда?
— Не мешай мне, Мовита, — отрезала Тереза. — Знаешь, что говорят, когда слишком много поваров?
Я рассмеялась и отступила. Разговаривать с Терезой все равно что заглядывать в книгу афоризмов. Я ее уважаю. Ее с ног не собьешь.
— Все говорят, что я оптимистка, — скажет она, как всегда, спокойно и серьезно. — Не думаю, что это правда. Знаете почему? Я вам объясню. Знаете, что говорят о пессимизме и оптимизме?
Хотя Тереза часто задает вопросы, ее не интересуют
— Говорят, что у пессимиста бокал наполовину пустой, а у оптимиста — наполовину полный. Знаете, что я об этом скажу? Я скажу, что вы взяли не тот бокал. Он слишком большой. Вот что я скажу.
Тереза немного помолчала, ожидая, пока мы усвоим пройденный материал, и затем с триумфом закончила:
— И знаете, кто я? Я прагматик! Это тот человек, который конструктивно подходит к жизни. Человек, который решает проблемы. Так и здесь: если вы не понимаете, насколько полон или пуст ваш бокал, очевидно, вы просто взяли не тот бокал. Вы понимаете, о чем я говорю? Не важно, что вы об этом бокале думаете, важно то, что вы сделаете. Нужно просто поднять задницу и взять другой бокал, как я уже сказала. Помните: решение — это всегда глагол. Понимаете, о чем я? На двери к успеху написано: «Толкай!» Вы не оставите следа в песках времени, если не наденете рабочие сапоги.
Порой Тереза раздражает меня, но вообще-то я могу слушать ее часами. Я обожаю ее выступления.
— Подними задницу, Шер, и принеси мне дуршлаг, — велела Тереза, и Шер моментально послушалась. — Держи его под кастрюлей.
Шер хихикала, пока Тереза сливала макароны прямо над унитазом, а потом поддразнила ее:
— Как ты думаешь, нет ли какого-нибудь глубокого смысла в том, что мы готовим рядом с туалетом?
Коронное блюдо Терезы — макароны. В столовой их никогда не бывает, но сестра Терезы присылает их в огромных количествах. Очень важно, кого ты берешь в семью. Все хотят иметь подруг, которые часто получают хорошие передачи. Тереза получает макароны, салями и другое итальянское дерьмо, без которого они жить не могут. А уж лучше передач, чем у Шер, и представить себе нельзя. Воровство у ее родственников в генах. Так сказать, семейный бизнес. И у них всегда есть что послать. Правда, большинство из ее передач — запрещенные вещи, и их отправляют обратно, но то, что остается, тоже неплохо. У нас всегда есть шампунь, крем для рук и все такое. А время от времени она получает большую банку консервированной ветчины, посоленной с острыми приправами, не говоря уж о всяких чипсах и соусах.
Зуки никогда ничего не получает. У нее никого нет. Ее маленькую дочку отдали приемным родителям. Ну и наплевать, мы все равно приняли Зуки. Но если мы примем Спенсер, пусть будет готова вносить свою долю.
Ужин подошел к концу. Кроме макарон, у нас был еще салат и бананы.
— Лед весь вышел, — вздохнула Тереза. — И мы получим новый только завтра после обеда, так что ешьте как следует. Я не хочу, чтобы такая еда испортилась.
— Кстати, об испорченности, — сказала я. — Говорят, что мисс Спенсер провела в отстойнике веселую ночку.
— Что, Карл Бирд приставал к ней? — заволновалась Тереза.
— Карл мог найти кого-нибудь получше, чем этот заносчивый кусок дерьма, — вмешалась Шер.
— Зачем вы так говорите?! — заволновалась Зуки. — Она очень милая. Она теперь моя соседка. Она говорит, что скоро выйдет отсюда.
— О, я, кажется, догадалась! — засмеялась Шер. — Это еще одна невинная жертва, по ошибке отправленная в тюрьму.
— Она именно так и говорит, — простодушно объяснила Зуки. Она вообще не знает, что такое ирония, и все принимает за чистую монету. — Дженнифер говорит, что ее друг приедет и заберет ее отсюда.