Леди в странствиях
Шрифт:
Потом Найрита попросила разрешения взглянуть на мою ладонь. Колдунья взяла меня за руку и улыбнулась:
— Да, сделал тебе Эйнэр подарок на всю жизнь.
Я подумала, что теперь повелителю приходится и самому жалеть об этом.
Найрита улыбнулась:
— Не волнуйся. Все у тебя будет, дочка. Кроме тишины и спокойствия.
Ну, прямо, как наши цыганки. Еще бы добавила: «позолоти ручку».
Сон в эту ночь не принес мне ни отдыха, ни покоя. То я видела Кэрола: он издалека махал мне рукой и прощался навсегда. То Трайс обнимал своего дракона и говорил, что дороже ничего у него
Утром я заметила, что в усадьбу съезжаются гости. Правда, только самые близкие. Обстановка была тревожной и не располагала к пышным празднествам: отступники появлялись то здесь, то там. Только бы не добрались до Кэрдарии! Ее то и защищать будет некому.
Я отправилась в бассейн. Вода всегда действовала на меня успокаивающе. Вскоре я взяла в себя в руки. Хватит ныть, нужно было думать обо всем раньше. Я сумела сбросить с себя, как я выразилась «дохлый вид». Посмотрела в зеркало: ну, вот я и прежняя Елка, независимая и гордая. Только высушила волосы и расчесала их, как явился Олтэр.
— Леди, я провожу вас на сегодняшнюю церемонию.
Я почувствовала укол в сердце, но спокойно ответила:
— Рада, что это будете именно вы.
Мелькнула мысль, что вообще-то ближайший друг должен сопровождать жениха. Но сразу исчезла.
— Леди, повелитель желает, чтобы вы явились в красном платье, которое было на вас на первом балу. Вот к нему украшения.
От драгоценностей трудно было отвести взгляд. Камни напомнили мне глаза моей Регины. Они так же переливались и сверкали. Только вот я куда дороже ценила добрый клинок, да хорошо изготовленный лук. Служанка принесла платье. Олтэр дал мне время, чтобы переодеться, а потом вернулся.
Я не удержалась, чтобы не съязвить:
— Правитель решил на мне сэкономить? Хорошо, что я оставила наряды здесь, а не увезла в Кэрдарию.
Олтэр вздохнул:
— На ваши украшения можно купить дворец, леди. И не один.
Я фыркнула:
— Ну и пусть покупает. Своей жене.
Я так стремительно повернулась, что с трельяжа посыпалось все, что там находилось. Под ногами блеснул медальон. Ой, как же я могла про него забыть!
— Мне передали для вас подарок, князь. А я совсем забыла… Это все ваш повелитель виноват со своей свадьбой!
Кажется, я научилась уже во всем обвинять Эйнэра.
Я подала Олтэру подарок дочери Ксюхи. Он раскрыл его, и нежная улыбка мелькнула на его лице. Я хотела пошутить, но поняла, что не должна этого делать. Кажется, скоро будет кому защищать Кэрдарию…
— Олтэр, пожалуйста, помогите.
Я попросила князя застегнуть мне на шее ожерелье. А потом украсила себя диадемой, серьгами и кольцами. Князь ахнул:
— До чего же вы хороши, леди.
Вот только не знаю, был этот комплимент от души или просто штатным. Ладно, продержаться осталось недолго. Потом сразу же улечу в Кэрдарию. Только поговорю с Клодом. Думаю, он уже достаточно большой, чтобы понять.
Я подала князю руку и легкой походкой пошла рядом. На моих губах играла улыбка. Пара минут, и увижу невесту повелителя. Олтэр взглянул на меня с одобрением:
— Вот такой вы мне нравитесь гораздо больше.
Мы вошли в тот зал, в который я в прошлый раз входила с кшедо.
Эта мысль окончательно избавила меня от плохого настроения. Вернее, я сумела смириться с неизбежным. Я даже не сразу поняла, что все присутствующие расступились, и я осталась одна посередине зала. И вздрогнула, когда услышала такую знакомую мелодию. Ко мне приближался повелитель.
Я растерялась. С какой стати Эйнэр решил начать свадьбу с танца любви с другой женщиной? Сам же когда-то говорил, что танцы бывают опасны. Я хотела повернуться и уйти, но князь уже наступал. Поздно! Музыка гремела в ушах. Что это: танец перед разлукой? Зачем?!!
— У любви, как у пташки крылья — ее нельзя никак поймать…Все, как тогда. Только пташка уже поймана и бьется в сетях. И нет талисмана-кольца, что хранил ее. Ноги отбивают такт, мы слышим дыхание друг друга. А от его прикосновений по телу разливается жар.
Законов всех она сильней! Меня не любишь, но люблю я! Так берегись любви моей!Ненависть и любовь, сила и нежность, приказ и мольба, все слилось в этой музыке. Танец продолжается. Он растворяет силу и волю. Надо бежать. Бежать от танца, от Эйнэра, от себя. Пока еще не поздно.
Так берегись! Тебя люблю я… Берегись любви моей!И это не слова песни. Это слова Эйнэра.
Я оперлась на плечо князя. Ноги подкосились. Показалось, что теряю сознание. Руки повелителя подхватили меня, и мужчина вынес меня из зала. У выхода стояли две оседланные лошади, но Эйнэр не дал мне сесть на коня. Прямо со мной на руках он взлетел в седло, и мы понеслись.
Не знаю, куда и зачем вез меня князь. Сейчас мне это было совершенно безразлично. Я была полностью в его власти. И не хотела задумываться о будущем.
Конь остановился на покрытом ромашками лугу. Рядом блестела река. Князь снял меня с лошади, и я покачнулась. Ну, дотанцевалась, Елка. Эйнер обхватил мою талию, и не понятно было: то ли обнял, то ли решил просто поддержать, чтобы не упала.
— Посмотри, Елка. Вот этот луг я видел во сне. И здесь ты всегда была со мной.
Князь опустился на землю и потянул меня за собой. Я положила голову ему на колени. А в небе уже появились первые звезды, где-то трещали цикады и пели ночные птицы. Эйнэр гладил и перебирал мои волосы. Потом нагнулся и нежно поцеловал один глаз, другой… Его губы коснулись моих, но это был не тот яростный поцелуй, которым он наградил меня после моего пения. Потом пришла очередь шеи, потом груди…