Леди ведьма
Шрифт:
Проводник, думавший, что разговор окончен, принялся оттирать пятна, но Полли не дала ему и минуты поработать. Она спросила:
– А ту старуху видели на месте преступления?
– Ну конечно, видели! Мой товарищ, проводник того вагона, – и мужчина мотнул головой вперед для пояснения, – видел, как она, вся в крови, выскочила, рыча, из купе покойного графа. Нам повезло, что в этом поезде ехали двое военных, они столкнулись с ней в коридоре и поспешили задержать, а мой товарищ, проводник, остановил по экстренной связи поезд. Машинист связался с полицией и вскоре, с ближнего полустанка, она примчалась к нам. Ну а полиция уж точно
Полли вспомнила, что после того как упала, и нож вонзился над её головой, она услышала грохот подноса и сейчас, видя мокрый лацкан рукава проводника, поняла, что проводник выходил с кружками чая из первого купе и нечаянно столкнулся со старухой.
– А вам этот граф не показался странным? – спросила Полли, думая прежде всего о так странно потерянной броши и исчезнувшей миссис Мэри Смит.
– Не зря говорят, что дамское любопытство превосходит полицейские вопросы. Меня полицейские и то о таком не спрашивали, – хмыкнул проводник, но он явно был из породы болтунов и потому, забыв об уборке, охотно стал рассказывать: – Граф этот был хоть и мрачноват на вид, но оказался тот еще повеса. Это случилось в самом начале пути. Я только зашел в тот злополучный четвертый вагон, как стал свидетелем некоей весьма двусмысленной сценки, – проводник хихикнул. – В дверях купе графа Хидежа стоял мужчина лет тридцати пяти, он был взбешен так, что даже лицо у него перекосилось. Он вывел за руку из купе графа девушку, шипя ей: «Это низко! Отвратительно!» Девушка глупо улыбалась, словно была пьяна. Она явно ничего не понимала. Ей было все равно, что вокруг происходит.
– А что это был за мужчина, а девушка? Их имя или что-нибудь о них можете сказать?
– Не помню, – отмахнулся проводник, он спешил рассказать свою историю и потому продолжил: – Граф Хидеж вышел вслед за девушкой и сказал: «Всего лишь вежливая встреча двух старых знакомых». Граф тоже злился. Он от досады покусывал губы. Мужчина вскрикивал: «Я не верю вам!» и что-то типа: «Вы специально заманили к себе мисс Сильвестр и чем-то её опоили!»
– Значит, её звали мисс Сильвестр. А говорите не помните, – упрекнула рассказчика Полли. – А имени мужчины в разговоре не упоминалось?
– Кажется, нет. Так вот. Граф стал оправдываться, при этом злясь так, что даже скалил зубы. Выглядел он в этот момент просто ужасно, даже у меня мороз по коже пошел. Но молодой человек не замечал этого, сам распалялся все больше и даже грозился расправой. Наконец мужчина ушел, уводя с собой хихикающую девушку. Граф горящим взглядом посмотрел на меня и, захлопнув свое купе, отправился в другую сторону, в сторону вагона ресторана. Вот и все, – сказал проводник. Щетка в его руке уже стала тяготить его, и он, извинившись, принялся за уборку.
Поведение графа было очень странным и почему-то Полли казалось, что двусмысленность в отношениях графа с девушкой была совсем не такой, о какой подумал проводник. Не зря ведь мужчина сказал, что девушка была пьяна – может, граф чем-то опоил её? Все могло быть намного страннее и запутанней, чем казалось проводнику.
Полли решила прогуляться до соседнего вагона, чтобы посмотреть на купе графа Хидежа. Но у дверей купе полиция оставила одного из своих людей. Полли попросилась зайти в купе, изобразив любопытствующую особу, это не помогло, потом
Из объяснения проводника Полли поняла одно: кроме неё, человека в маске никто не видел. И еще то, что граф был не просто старым Дон Жуаном и, скорее всего, он был виновен в исчезновении миссис Мэри Смит. Может быть, он даже убил её. И почему проводник сказал, что никто купе и не занимал?
Пока Полли размышляла, наступил рассвет, а за окном уже замелькали крыши домов. Поезд подходил к окраинам Лондона.
Глава 2
Мисс Полли Бригстоун сошла с поезда и наконец-то оказалась на твердой земле. После долгого плавания из Бомбея в Лондон и этой поездки на поезде отрадно было ступить на землю.
Но не успела Полли сделать и шага, как её радостно окликнули. Она обернулась: к ней, широко улыбаясь, подошел пожилой мужчина лет пятидесяти со смутно знакомым лицом.
– Полли! – воскликнул он.
– Дядя Генри, – в ответ улыбнулась она.
– Полли, дорогая моя племянница. Как я рад! Я удивлен, что ты меня помнишь.
– Вообще-то нет, но встречать меня могли только вы, – опять улыбнулась она.
– Ну да, ну да, – засмущался старик.
– Но зато благодаря нашей переписке я вас очень хорошо знаю.
– Каюсь, я писал писем меньше чем следовало, – пробормотал он, но тут же с воодушевлением добавил: – Ну а тебя я узнал сразу. Ты ужасно похожа на Оливию и… Альберта, его глаза и волосы… – глаза у дяди Генри заблестели, и он поспешил заключить Полли в объятья, чтобы вконец не разрыдаться. Наконец он отошел от Полли на шаг и с ужасной грустью проговорил: – Мой младший брат… я так хотел проводить его в последний путь. Да будут прокляты эти деньги, их нет именно тогда, когда остро в них нуждаешься! У меня их не нашлось даже на билет третьего класса. А я так хотел приехать в Индию, попрощаться с Альбертом и забрать тебя домой…
– Я знаю… – прервала его Полли. Хотя с той поры прошло уже два года, было грустно возвращаться мыслью к тем трагическим дням, когда после похорон отца она осталась совсем одна. И даже семья полковника Грепфрейта, в которой она стала жить, не могла вырвать её из черной печали.
Дядя, словно поняв это, завертел головой, и спросил:
– Ну, где твои чемоданы?
– Это все, – кивнула Полли на единственный чемодан у своих ног.
Дядя хотел было что-то сказать про скудность её вещей, но тут вдруг нахмурился и, быстро схватив чемодан Полли, проговорил:
– Идем, поговорим лучше дома…
Но не успели они пройти и двух шагов, как возле них возник с бледным, почти серым лицом молодой джентльмен в дорогом, но неброском черном костюме и, поклонившись, с сияющей улыбкой старого знакомого сказал:
– Мистер Генри Бригстоун. Рад вас видеть!
– А я нет, – поджал губы дядя и дернулся с чемоданом, чтобы идти, но его старый знакомый с удивлением продолжил:
– Простите, кажется, я помешал вашему разговору…
– И вы будете меня упрекать, – сквозь зубы проговорил дядя, – что у меня не достает манер ни представить вам мою племянницу, ни должным образом поздороваться?! Так вот, мистер Барклей, после того как вы со мной сыграли злобную шутку, ни того, ни другого я делать не намерен!