Леди ведьма
Шрифт:
Ее способности к телекинезу не уступали проективным талантам Далилы.
Теперь она сложила вместе части будущего платья и принялась взглядом соединять нити, так что и шва никакого не оставалось. Молекула цеплялась к молекуле, связывая края куда прочнее любой нитки. Необработанные кромки сгибались сами собой, превращаясь в аккуратную кайму.
К полудню все было готово, и Корделия устроила первую примерку. Она распахнула створки окна и заливисто посвистела.
Трель понадобилась ей, чтобы сосредоточиться —
На ветку за окном села малиновка, посмотрела на Корделию и вопрошающе вздернула клюв. Корделия попятилась, читая птичьи мысли. Она разглядывала свой образ в сознании малиновки, отступая, пока глазами птички не увидела себя целиком.
И с облегчением вздохнула.
Она увидела принцессу из сказки, само совершенство до последней детали, за исключением головного убора — до него еще очередь не дошла.
Впрочем, принцесса из сказки сочла бы такой наряд крайне вызывающим. Платье с глубоким до дерзости вырезом облегало тело, будто Корделия родилась в нем. Разглядывая себя, она мысленно переставила несколько электрических зарядов, и подол окружил ноги еще теснее.
Корделия сделала несколько шагов к окну, и статические заряды уложили ткань на бедрах — не вплотную, так как не позволяли нижние юбки, но достаточно, чтобы более чем откровенно намекнуть на скрытые под одеждой линии тела. Она еще раз окинула себя критическим взором и пришла к выводу, что формы ее не так уж безобразны — немало парней почтет за счастье будто ненароком коснуться тут и там. Тело, может, и не столь пышное, как у Далилы — если поверить, что у той все свое, натуральное, — зато получше сложено.
Она повернулась и отошла от окна, рассматривая теперь глазами птички собственную спину. Глубокий вырез до лопаток и ткань, идеально гладко облегающая бедра. Опустив веки, она бросила взгляд через плечо, улыбнулась самой манящей из улыбок Далилы и призывно покачала бедрами.
Кажется, получилось.
Она покраснела, представив себе, что и в самом деле устроит подобное представление перед Аденом. Она никогда не посмеет!
А даже если такое случится, он все равно не решится оценить ее по достоинству!
Но сама мысль возбудила ее.
И все же в некоторых местах платье сидело чуть-чуть свободней, чем следует. Корделия сосредоточилась на ткани, и та, разглаживаясь, собралась в вытачки. Вот теперь все как надо: не слишком перетянуто выше талии и достаточно пышно ниже.
Теперь пора подумать об отделке. Корделия послала малиновке прощальный поцелуй, выскользнула из платья и, подхватив кружева, прикрыла декольте. Мать говорила ей, что правильней оставить простор для воображения, а не выставлять все напоказ.
Нужен лишь толчок, заставляющий работать мужскую фантазию.
А Корделия и не собиралась давать им больше необходимого.
Когда все было готово, она позвала
Где-то в середине работы она вдруг уловила постороннюю мысль — к двери приблизилась служанка. Корделия тут же скомкала платье и бросила к себе на колени, молниеносно вдела нитку в иголку и взъерошила волосы.
В дверь постучали.
— Открыто!
Дверь отворилась, и в комнату вошла горничная с подносом в руке.
— Миледи, вы не вышли к обеду.
— Ах, мне некогда! — измученным голосом проговорила Корделия. — ты же видишь, я вся в трудах!
Девушка, вытаращив глаза, подошла ближе:
— Миледи, вам вполне может помочь белошвейка…
— Наверное, но мне не хочется просить ее. О, я не сомневаюсь, что закончу вовремя! Оставь вино и хлеб вон на том столике, там, кажется, есть место. Я перекушу, когда выдастся свободная минутка.
— Как вам будет угодно, миледи. — Служанка присела в поклоне и удалилась, закрыв за собой дверь. Корделия успела прочитать в голове девушки спесивое удовлетворение и проводила ее мстительной усмешкой. Итак, они считают, что уже победили.
Ладно, тем хуже для них. Пусть Далила думает, что Корделия в отчаянии и ни за что не успеет сшить приличное платье. Ничто не укрепит ее больше, чем излишняя самонадеянность соперницы.
Она закончила, когда солнце только начало клониться к закату.
Хлеб, сыр, мясо, вино — все показалось ей превосходным. Однако она лишь слегка перекусила — не хотелось быть вялой и неповоротливой, когда проснется.
Ибо она, разумеется, должна отдохнуть перед началом вечерних торжеств. Корделия закрыла глаза и мысленно позвала зяблика, строго-настрого велев разбудить ее через час заливистой трелью под окном. Тот же приказ — проснуться, а не петь — она отдала себе, после чего спрятала в шкаф свое прекрасное платье, заперла дверь и, полностью удовлетворенная, легла в постель.
В конце концов ей просто необходимо выглядеть наилучшим образом!
Проснулась она в четыре и добавила последний штрих к своему наряду: плащ — просто круг серой ткани, завернувшись в которой, она скроет платье. И когда в дверь опять постучали, она быстро накинула плащ на плечи и сказала:
— Войдите!
Служанка принесла кувшин с горячей водой, поставила у очага и направилась к выходу, бросая повсюду любопытные взгляды.
— Ах, чуть не забыла! — уже в дверях воскликнула служанка и вернулась, протягивая Корделии полумаску. — У нас будет бал-маскарад, миледи.