Леди Ю
Шрифт:
Шестого декабря президент, наконец, заговорил, появившись на телеэкранах. В своем обращении к согражданам Леонид Данилович искусно обошел вопрос о подлинности аудиозаписи. Какие там пленки? Он болел за поруганную Отчизну. Он называл скандал с кассетами «четко спланированной политической провокацией» с целью «выставить Украину в глазах мира как… дикое и темное общество». А главным в его выступлении было то, что он твердо пообещал: в стране не будет ни диктатуры, ни досрочных выборов.
Иными словами, все должно остаться, как прежде.
В эти дни, реализуя принятое решение, Кучма вступил в торг со своим окружением. Жертвой одной из многих сделок, заключенных им,
Но, как опытный игрок, Кучма действовал сразу по всему полю.
Александр Турчинов рассказывал, что накануне голосования в Верховной раде, где ставился вопрос о проведении специального парламентского заседания, посвященного делу Гонгадзе, он встретился с президентом. Леонид Данилович был бледен и решителен. Говорил рублеными фразами. Записи Мельниченко – провокация. Дело следует закрыть. Если фракция «Батькивщина» откажется голосовать, вопрос не пройдет. Передай Юле, что я закрою все ее проблемы, если «Батькивщина» проголосует как надо.
Турчинов знал, что ответит Юля, и попытался отвести от нее удар, заодно как бы выразив заботу о репутации президента. «Леонид Данилович, – задушевно сказал он, – лучше бы вам самому инициировать создание комиссии, которая доказала бы, что вы не виноваты. Это был бы сильный ход с вашей стороны». Кучма разгадал игру в два счета. «Не умничай, – отрезал он. – Передай Юле мои слова».
Тимошенко опять оказалась перед выбором. Теперь она могла одним ударом разрубить петлю, повисшую над ее головой. Остаться в правительстве. Вытащить Сашу из тюрьмы. А если сильно повезет, возобновить чайные церемонии с Кучмой. Шанс выпал случайно, в положении совершенно безнадежном: впервые президент Украины в некоторой степени зависел от нее. Он изображал силу, но на самом деле был растерян, загнан и слаб. Она могла ему помочь и таким образом выиграть время. По крайней мере еще два-три месяца передышки ей были бы гарантированны.
Согласиться? Вся ее натура протестовала. Она чувствовала себя глубоко оскорбленной. К тому же понимала: работать, как раньше, ей все равно не дадут. Голосование в Раде – лишь эпизод в кассетном скандале, который будет раскручиваться вне зависимости от того, как поведут себя депутаты. Она уже знала об условии, поставленном олигархами президенту в обмен на поддержку. Конечно, Кучма мог найти компромисс. Выгнать ее, но не посадить, освободить Сашу. Или не выгнать и не посадить, но отстранить ее от реальной власти. Она сохранит пост, но потеряет лицо.
Это только кажется, что у политика всегда есть выбор. Выбор весьма ограничен, особенно у таких людей, как она. Об этом напишет вскоре после ее ареста в киевском «Зеркале недели» Юлия Мостовая: Тимошенко «стала серьезной опасностью для власти и такой же опорой для оппозиции. Но самое главное, что сейчас она стала опасностью для самой себя. Укрыться от опасности – значит изменить себе…» Прошлое гонится за ней по пятам, и она зависит от своего прошлого.
Прошлое гонит ее в тюрьму.
В те дни Тимошенко чаще обычного звонила в Лондон своей 20-летней дочери. Однажды честно сказала, что ей грозит тюрьма. Еще несовершеннолетним подростком Женя несколько раз проходила через многочасовые допросы: следователи безжалостно выколачивали из нее информацию о делах родителей. Побывав в тюрьме у отца, Женя уже знала, что это такое. Теперь она должна была дать совет матери, как поступить. Сдаться или продолжать борьбу. Остаться в правительстве или идти за решетку.
А еще девочка
Обе сумели найти друг для друга правильные слова, и обе наверняка разревелись, повесив трубки. Выходя из дома, Тимошенко по обыкновению прихватила сумку с вещами первой необходимости. На собрании фракции Юлия Тимошенко тихим голосом заявила, что заседание Рады по делу Гонгадзе необходимо. И что «Батькивщина» голосует «за». И 8 декабря 241 из 450 депутатов Верховной рады, включая фракцию Тимошенко, выступили против президента. Дело Гонгадзе было внесено в парламентскую повестку.
Однако судьба Кучмы решалась в те дни не только во властных кабинетах и не только на парламентских заседаниях.
Холодным декабрьским утром 2000 года на улицы Киева вышли демонстранты с антипрезидентскими плакатами. Так поднялась первая волна протеста. Движение получило название «Украина без Кучмы». Во главе встали социалисты Александра Мороза. Их координатором был Юрий Луценко. К социалистам присоединились представители оппозиционных политических сил самых разных убеждений. А после Нового года демонстранты стекались в Киев уже со всех концов Украины. На Майдане Незалежности студенты разбили палаточный городок, обещая, что не уйдут до тех пор, пока президент не покинет свой пост.
Власти пытались притормозить волну протестов. На подступах к Киеву протестующие обнаруживали себя в отцепленных вагонах уехавших в столицу поездов или в автобусах с проколотыми шинами. Но остановить людей было трудно. Несколько тысяч манифестантов сжигали портреты президента в центре Киева, скандируя: «Долой Кучму!» Они двигались по маршруту Майдан Незалежности – парламент – Администрация президента. По этому же маршруту через четыре года пойдут уже сотни тысяч.
Власти боялась спровоцировать демонстрантов резким отпором. Открыто натравить на них милицию они не решалась. Поэтому отвечали провокациями. Пока демонстранты скандировали лозунги под окнами Администрации президента, толпа молодых людей в черных куртках с надписями «анархисты» забросала палаточный городок пакетами, издававшими удушливый запах хлора, и жестоко избила его обитателей.
Милиция ни во что не вмешивалась. Это тоже была репетиция 2004 года. «Анархистов» изображали переодетые курсанты МВД и наемники, завербованные неформальным штабом по спасению президента.
Одновременно с разгоном палаточного городка началось наступление на оппозицию. Мороз был неуязвим, потому что со своими пленками находился в центре всеобщего внимания. Поэтому главной мишенью стала Юлия Тимошенко. Во-первых, пора было выполнять договоренности с олигархами и наказать ее за голосование «Батькивщины» в парламенте. Во-вторых, шумный скандал вокруг вице-премьера мог хотя бы на время отвлечь людей от Гонгадзе и мельниченковских пленок. Ну а, кроме всего прочего, у властей остались достаточно яркие и неприятные воспоминания о Тимошенко в роли оппозиционерки. Пока она еще не превратилась в «Свободу на баррикадах» с картины Делакруа, следовало быстро и желательно надолго вывести ее из игры.
Пятого января 2001 года возобновилось следствие по делу ЕЭСУ. Впервые в истории Украины уголовное дело было возбуждено против действующего члена правительства. Тимошенко обвинили в незаконном переводе на счета иностранных банков $1,1 млрд. Юлия Владимировна не скупилась на оценку происходящего: «Прокуратура утонула в потоках лжи, продажности, непрофессионализма, аморальности и цинизма». Генпрокурор Михаил Потебенько в дискуссию с ней не вступал, он действовал: 15 января вице-премьеру были официально предъявлены обвинения.