Ледник в июле
Шрифт:
– Послушай, Уларов, - председатель поднял со стола ворох свежих газет.
– Ты почитай прессу - чего только в мире не происходит. Повсюду от голода люди мрут. Засухи. Наводнения. Землетрясения. Смерчи. Социальное неравенство. Дискриминация. Сегрегация опять же. Уимблтонская десятка. Пелтиер, к примеру. И вот представь себе: утром человек прочитал газетку, последние известия прослушал - и ко мне. И не с твоими чувствами, а с информацией ТАСС или АПН. Надо, товарищ представитель власти, меры принимать!
– Как-то не с той стороны ты заходишь...
– Я понимаю...
– начал Уларов, но
– Продолжаю. Выстраивается очередь. У всех факты. Все правы. Все хорошие, у всех болит сердце и даже душа... А мне что делать? На мне же район с городом в придачу! Своих проблем невпроворот. Одна жилищная чего стоит!
Председатель повернулся в кресле к полированной панели. В ней - дверка, а там и холодильник-с бутылками нарзана. Достав одну и откупорив, председатель налил себе и Уларову.
Выпили. Холодный нарзан. Из холодильника.
– Но согласитесь, у меня особый случай, - сказал Уларов.
– Я первым узнал. Как бы сигнал бедствия принял. Один корабль подал другому.
– Про корабль это хорошо. Красиво, - похвалил председатель.
– Но так нас в школе учили - людям помогать. Девиз был: "Нам до всего есть дело", - разгорячился Уларов.
– И вообще...
– Но погоди, - председатель снова ладонь поднял.
– Я всему вашему митингу, в моей приемной собравшемуся, другое скажу. Я им скажу: всемирная отзывчивость у вас, воспитали - прекрасно. А у меня помидоры на кустах горят, консервные заводы сырье перерабатывать не успевают, стройки без подсобников задыхается, - хватит? Тогда: "добро пожаловать". И что же твой митинг в ответ? "Мы не обучены, у нас и своя работа есть..." Известные отговорки.
– Но они тоже правы. И зачем тогда было...
– Все правы, товарищ Уларов, - председатель допил воду.
– А про нас говорят: за всё в ответе. При том, что семимильных сапог не дают. И скатерти-самобранки в дефиците. Обходиться местными возможностями! А местные возможности у меня такие: наскрести людей на уборку помидоров. Вот лично ты поедешь?
– По-моему, вы смешиваете хозяйственные дела о нравственными вопросами, - сказал Уларов.
– Чудесная формулировочка, - даже привстал председатель.
– Пожалуйста. Поворачиваю в другую сторону. Ты семейный? Семейный. В отпуске? В отпуске. И как же ты проводил сегодняшний день, товарищ отпускник?
– Я пошел покупать холодильник, - послушно ответил Уларов.
– И не купил, правильно? Правильно. Здесь у нас тоже, как видишь, недоработки. Но пошли дальше. Холодильник не смог достать - принялся на незарегистрированном передатчике работать.
– Председатель помахал Уларову рукой: не перебивай.
– Скажи-ка теперь: дома у тебя всё в порядке? Все гвозди вбиты, краны не текут, жена тобой довольна. Можешь так сказать?
– Не знаю, - пробормотал Уларов.
– А я почти знаю. И с ребенком нечасто гуляешь, да? Или у тебя двое?
– Сын, - сказал Уларов.
– Десять месяцев ему. В коляске спит. В палисаднике.
– Десять месяцев - это уже человек, - не согласился председатель. Мужчину с пеленок воспитывать надо. Не возразишь?
– Нет, - сказал Уларов.
– Но зачем же тогда всё это: самумы,
– Наши помидоры, - перебил председатель.
– И про это печатаем. А остальное - чтоб народ знал. Знать он должен о тревогах мира. Председатель покрутил рукой в воздухе, будто лампочку ввинчивал, а, может, вывинчивал.
– А ты непрост. Три минуты в битый час превратились, согласен? Но выводы какие?
– Надо спасать исландца, - сказал Уларов.
– Упрямый, - одобрил председатель.
– А может, ты меня разыгрываешь? Есть теперь - знаю, знаю - такие игры, вроде как бы учения для руководящих работников. Административные игры, что ли. Ты мне ситуацию подсовываешь - и ждешь, как я отреагирую, а вместе с тобой еще десяток, понимаешь ли, исследователей за дверью... Ну, ладно, ладно, - с нажимом сказал он, заметив, что Уларов собрался заговорить.
– Без всяких игр и шуток. Я попробую связаться с посольством Исландии, товарищ Уларов. Свяжусь так или иначе - и всё, сказанное вами, передам. Что гибнет возле одного из исландских ледников - только какого?..
– С западной стороны, скорее всего, вот этого ледника, - показал Уларов.
– ...гибнет путешественник. Ориентиры: речка, гейзер, ну, и всё остальное, как вы говорили. Сообщил наш радиолюбитель Уларов. Так?
– Так, - кивнул Уларов.
– Имя мое исландцам можете не называть.
– Подумаем, - согласился председатель.
– Адресок позвольте списать, однако. Дело, сами понимаете, нешуточное... А телефончик есть?.. Ах да, телефонная станция пока не построена... Ну, тогда будьте на всякий случай дома. Вдруг понадобитесь - для уточнения координат - со специалистами. И до свидания!
Уларов попрощался, - и не заметил, как оказался на автобусной остановке, и хотя подошедший первым автобус вез не домой, а в микрорайон он поехал.
Всё так же цитаделью стоял бетонный магазин, у гастронома клубилась очередь за пивом в бутылках, но на дверях отдела электротоваров - серых дюралюминиевых дверях - висел картонный плакатик: "Просим нас извинить. Магазин закрыт по техническим причинам".
Уваров бесполезно обошел бетонное сооружение вокруг - на задворках никого, кроме двух жаждущих в летних серых тройках и с только что раскупоренной бутылкой, не было - и пешком, не замечая предвечерней жары, поплелся домой.
Дома удивлялась жена:
– Представляешь, только что были из универмага... спрашивали, в холодильнике нуждаетесь? Приезжайте, говорили, найдем подходящий. Представляешь, ЗИЛ предложили! Что это? Ты в очередь записался? И такие вежливые молодые люди, готовы были меня на машине подвезти. Наверное, новую форму обслуживания ввели... Но деньги же с тобой, и Сашку не бросишь. Он спит пока...
– Жена как бы спохватилась: - И всё же мужчины незнакомые, хотя и деликатные.
– Поезжай, - сказал Уларов, ему хотелось побыть одному, подумать о том, что было с ним за прошедшие часы.
– Поезжай, только тещу прихвати. Если понравится, оформляй покупку. Я теще доверяю.