Ледниковый щит и люди на нем
Шрифт:
4 декабря. Уэйджер. Все еще нет времени для того, чтобы описать станцию "Ледниковый щит". Встал в 10 ч. утра, когда второй раз снимаются показания метеорологических приборов. Основательно заправился овсянкой и чаем. В полдень мы вышли в пургу, чтобы собрать в одно место все, требовавшее сортировки или ремонта. Работали торопливо, готовясь к отъезду, который, как мы надеемся, состоится завтра, хотя ветер еще сильный. Он помешал нам, несмотря на все наше желание починить нарты и увязать на них грузы.
Я опять пишу в иглу, очаровательном здании в форме улья (построенном, однако, из прямоугольных глыб), где стены
Бингхем. Курто хочет остаться один, но я решительно высказался против этого.
Курто. Док и остальные не одобряют моей идеи остаться здесь одному, возможно, на три-четыре месяца, но иного выхода нет, если не пойти на то, чтобы бросить станцию, так как продовольствия здесь имеется только (на одного человека) на этот срок.
Чепмен. Мы устроили чудесный, хотя несколько преждевременный, рождественский обед из особо лакомых продуктов, специально захваченных нами из Базового лагеря. Меню было следующее:
Рождественский обед
на "Ледниковом щите"
Суп из дичи
Сардины в прованском масле
Белая куропатка
Плумпудинг
Ромовая подливка (настоящая)
Гренки
Десерт (финики и изюм)
Пирожки со сладким фаршем, джем,
горячий грог, чай (с молоком)
Примечание - никакого пеммикана.
Обед, хотя готовил его я, был наилучшим из всех, какие мне приходилось когда-либо есть.
5 декабря, пятница. Уэйджер. Решили, должно быть, что ветер слишком сильный, так как в 6 часов мы не поднялись. Не знаю, который теперь час, но думаю, часов 10 или 11. Остальные еще не встали; чтобы было теплее, вход в палатку, где они все спят, закрыт. Я зажег в моей снежной хижине примус и пользуюсь свободным временем, чтобы описать станцию "Ледниковый щит".
Прибыв на место, вы видите снежную стену вышиной в 2,5 метра, которая окружает палатку и снежные дома, образуя двор [см. Fig_1.gif и Fig_2.gif]. Что делается снаружи, я почти не знаю, так как мы приехали в темноте, а с тех пор не перестает пурга, одна из самых сильных, с какими им до сих пор пришлось познакомиться [здесь, вдали от побережья]. Однако, она не идет ни в какое сравнение, если не считать крайне низкой температуры, с некоторыми из тех, что выпадали на нашу долю. Куполообразная центральная палатка имеет в поперечнике около 3,5 метра. Вокруг нее построена снежная хижина, так что обычно, пока горел примус, пурги не было слышно, а когда его гасили, через вентилятор доходил лишь слабый шум. В палатке два высоких дивана, сделанные из пустых ящиков. Между ними на полу лежит шкура и стоит ящик для примуса и лампы. От них в помещении приятная теплота, время от времени примус гасится, и лампа одна дает достаточно тепла. Входом служит туннель, выкопанный на глубине около полутора метров от уровня пола, и в этом колодце воздух такой же холодный, как снаружи.
Туннель имеет в длину примерно 6 метров, и от него идут два ответвления к снежным домам, построенным из снежных плит, как описано Стефенсоном. Холодный, голубоватый свет проникает сквозь снег, в особенности на стыках между плитами, и создает, внутри вполне достаточное и довольно приятное освещение. Нагреть примусом мой иглу мне совершенно не удавалось, и я думаю, что снежные дома гораздо холоднее наших палаток - они также значительно больше и имеют в диаметре около 2,5 метра и до 135-150 сантиметров в вышину.
Д'Ат
Что касается нас, потративших пять недель, чтобы добраться сюда, то последняя часть пути досталась нам ценой некоторого напряжения - настроение стало хуже обычного и неприятности воспринимались острей. Мы тяжелей переносили необходимость тесниться в маленьких палатках и часто чуть не плакали от холода. Я терпеть не могу надевать свой жесткий анорак [шубу с капюшоном] из тюленьих шкур, так как он колется и я в нем задыхаюсь. И Фредди, и мне стоило большого труда вести экспедицию по правильному курсу и высматривать флаги.
Курто, по-видимому, вполне бодро относится к тому, что останется здесь один на три месяца. Для того чтобы остался и я, недостаточно продовольствия. Мы оставляем шесть полных ящиков С. Р. (полный рацион для одного человека на двенадцать недель) и еще кое-что. Когда мы прибыли и узнали об имевшихся на станции двух неначатых ящиках, у меня снова появилась некоторая надежда, что мне удастся остаться. Вряд ли мне понравилось бы пробыть здесь в одиночестве больше одного месяца.
Выезжая в обратный путь, мы рассчитываем достигнуть Базового лагеря за десять ходовых дней. У нас будет на четырех человек только два ящика С. Р. (т.е. половинный рацион на две недели) и всего на два дня полной нормы для собак, не считая 15 килограммов лишнего пеммикана для людей и девяти килограммов маргарина.
10.30 веч. Даже во вторую половину дня было слишком ветрено, чтобы тронуться в путь; это, по-моему, только обрадовало нас, так как дало возможность более тщательно подготовиться. Двое нарт увязаны; одно удовольствие, как мало на них груза. Бедного старого Бруно скормили остальным собакам, и те милостиво его съели. Еще раз просушили вещи, но главное - чувствуем себя лучше, во всяком случае я; с нетерпением ожидаю завтрашнего дня, обещающего быть хорошим.
Чепмен. Все еще сильный ураган. Слава богу, что мы добрались сюда, прежде чем он начался. День провели в спорах о том, как поступить.
Доктор и Д'Ат решительно против того, чтобы кто-нибудь остался один. По их словам, они на собственном опыте испытали, что это значит. Однако Курто решил остаться, и в конце концов мы согласились. Должен сказать, что было бы исключительно обидно бросить сейчас станцию, после того как потрачено столько трудов на ее организацию и обеспечение ее работы. Курто очень хочется остаться, и, судя по опыту Уоткинса среди лабрадорских трапперов, это не так страшно, как утверждают.
Глава 8
"ЛЕДЯНОЙ ЦЕНТР" ВЕГЕНЕРА