Ледокол 2
Шрифт:
Судзуки тогда поддержал начальник японской разведки, сообщивший, что, по поступившим агентурным данным из Германии, на одной из ежедневных застольных бесед Гитлера на возмущенный и [192] недоуменный вопрос вождя Гитлер-югенда Бальдура фон Шираха: «Как, мой фюрер, вы отдаете весь Дальний Восток в случае нашей победы над Россией этим недочеловекам, этим макакам-японцам?» Гитлер ответил: «Вы всегда спешите, Бальдур, подождите, дайте разделаться с Россией, дойдет очередь и до макак». Глава японской спецслужбы также сообщил, что японской разведке известно, что Гитлер в свою очередь мечтает о захвате Германией основных районов Юго-Восточной
Начальник морского штаба принц Фусима, отличавшийся завидным остроумием, еще 10 августа 1940 г. советовавший императору не спешить со вступлением в войну, так как Япония к этому еще не готова, под общий хохот присутствовавших после этого заявления начальника японской разведки, с едким сарказмом сказал: «Мы получили начальное образование на Хасане, среднее на Халхин [193] Голе, как люди азиатские с получением высшего можем подождать, пусть его получает Гитлер».
В результате 2 июля 1941 г. японским правительством было принято следующее решение:
«Хотя наше отношение к германо-советской войне основывается на духе оси трех держав, мы в настоящее время не будем вмешиваться в нее и сохраним независимую позицию, секретно завершая в то же время подготовку против Советского Союза. В этот период дипломатические переговоры должны, конечно, вестись с большими предосторожностями. Если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для империи, она, прибегнув к вооруженной силе, разрешит северную проблему и обеспечит стабильность положения на Севере».
22 июля 1941 г., спустя месяц после нападения Германии на Советский Союз, в японском «Секретном [194] дневнике войны была сделана нижеследующая запись:
«22 июля – ровно месяц после начала германо-советской войны. Хотя операции германской армии идут благоприятно, устойчивость правительства Сталина, вопреки ожиданиям, сильна. Передвижений советских войск с Дальнего Востока также нет. Что касается наступления благоприятного случая для вступления в войну против СССР, то вероятность окончания войны в результате операций только Германии по меньшей мере сократилась».
В начале августа 1941 года в сообщении японской разведки о ходе боев на советско-германском фронте, представленном начальнику японского Генерального штаба Сугияма, был сделан следующий вывод:
«Не только невозможно рассчитывать на поражение СССР в текущем году, но и вовсе не следует считать, будто изменения в последующем ходе непременно произойдут в пользу Германии». [195]
Глава 12. Бараньи аргументы
«Сталин понимал, что войну выигрывает не тот, кто в нее вступает первым, а тот, кто вступает последним, и любезно уступил Гитлеру позорное право быть зачинщиком войны».
Некоторые пассажи «аквариумиста» о «катастрофической неготовности» Германии к войне с СССР звучат по меньшей мере странно. «Важнейшим элементом готовности Германии к войне против Советского Союза, – пишет Резун, – являются бараньи тулупы. Их требуется огромное количество – не менее 6 000 000. Голиков (генерал-лейтенант, начальник разведуправления РККА. – В. С.) знал, что в Германии
Другой «неотразимый довод» в пользу неготовности вермахта к войне на Восточном фронте, согласно [196] автору «нефантастической повести-документа», следующий – в немецких частях не сменили ружейное масло на незамерзающее. «Советская разведка, – пишет Резун, – начала настоящую охоту за грязными тряпками и промасленной бумагой, которую солдаты оставляют в местах чистки оружия.,. Грязные тряпки в довольно больших количествах переправлялись через границу… Кроме того, через границу легально и нелегально… переправлялись керосиновые лампы, керогазы, примусы, разного рода примитивные фонари и зажигалки. Все это анализировалось сотнями советских экспертов и немедленно докладывалось Голикову, а Голиков информировал Сталина, что Гитлер подготовку к вторжению в СССР еще не начинал, а на всякие концентрации войск и на документы германского генерального штаба внимания обращать не следует».
Лихо, не правда ли? Автор держит за полных кретинов то ли Сталина с Голиковым, то ли нас, читателей. В действительности же немцев не заботили [197] ни тулупы, ни ружейное масло. Еще меньше они заботили наше командование.
Какие тряпки и бараны, если, по признанию шефа одного из управлений РСХА гитлеровской Германии Вальтера Шелленберга, советские агенты «работали почти в каждом имперском министерстве». Через несколько дней после принятия плана «Барбаросса» он стал известен советскому командованию, то же произошло с планом операции «Цитадель» в 1943 году.
Первое подобное сообщение со столь важной информацией было связано с Ильзе Штёбе (Альтой), второе – с Шандором Радо (Дора). (У него, по словам будущего создателя ЦРУ А. Даллеса, был «фантастический источник» – Рудольф Рёсслер (Люци), имевший в имперском и других штабах своих людей, обладавших доступом к оперативным планам. В результате они быстро становились известны советскому командованию). Вот конкретные донесения советского агента из Парижа от 27.9.1940 года:
«Немцы отказались от наступления на Англию, и ведущаяся подготовка к нему является лишь демонстрацией, чтобы скрыть переброску основных сил на Восток. Там уже имеется 106 дивизий».
А вот из Берлина, 11 мая 1941 года:
«Источник из близкого окружения министра иностранных дел сообщил, что «Германия опасается войны на два фронта и поэтому ей надо покончить с СССР до выступления Америки против немцев. Военные операции против СССР начнутся в середине июня».
Подобные примеры можно продолжить вплоть до нападения Германии. Причем архивы военной разведки свидетельствуют: уже в 1938 году третий рейх имел намерения напасть на СССР. За период [198] с 1938 по июнь 1941 года поступило около 400 донесений по линии стратегической военной разведки и было представлено командованию 38 обстоятельных сводок разведорганов Киевского особого, Прибалтийского и Западного округов.