Ледовый апокалипсис

Ладлэм Роберт

Кроподкин забыл о еде.

– Ты сообщил им о грузе спор сибирской язвы, и они заключили с тобой сделку. Ты стал их ключевым агентом на острове Среда, получив приказ уничтожить других членов экспедиции, чтобы те ненароком не наткнулись на смертоносный груз до прибытия сюда твоих хозяев.

– Я отрицаю эти обвинения! – взорвался словак.

Рэнди шагнула к обеденному столу.

– Отрицай, сколько влезет, но это правда. Твои новые партнеры еще не были готовы забрать груз, а тут приходит корабль, чтобы эвакуировать экспедицию, да еще привозит поисковую группу для осмотра самолета. У тебя не оставалось другого

выхода, кроме как приступить к ликвидации кого только можно. Ты должен был максимально сократить число свидетелей, пока их не стало еще больше.

Ее слова падали, неизменно попадая в цель. Холодные, точные слова обвинителя, твердо решившего добиться для подсудимого смертного приговора.

– Поэтому, оказавшись там, на льду, с Гуптой и Хасегавой, ты убил ученых и спрятал их тела. Затем ты вернулся и рассказал насквозь лживую историю об их исчезновении, а когда на поиски пропавших была снаряжена спасательная партия, ты позаботился о том, чтобы единственное на острове ружье оказалось именно в твоих руках. Ты завел Резерфорда и Крестона куда-то к черту на кулички и разделался с ними, выстрелив в каждого по одному разу.

Кроподкин сжал в кулаке бутерброд, и маргарин выдавился между его пальцами.

– Потом ты снова вернулся в лагерь, на сей раз за Кайлой Браун, и обнаружил ее в лабораторном домике, сидящей перед работающей рацией и разговаривающей с «Хейли». Вот ведь какое осложнение! Первым делом тебе нужно было вывести из строя радиоаппаратуру, чтобы девушка не успела сказать что-нибудь лишнее. Успешно справившись с этой задачей, ты пришел за ней, вывел на улицу и вышиб ей мозги своим ледорубом.

Рэнди постучала стволом автомата по столу.

– Затем ты вернулся сюда, в жилой домик, сел за этот самый стол и сделал себе бутерброд. Помнишь? С солониной и большим количеством горчицы! Однако поесть ты толком так и не успел. Прилетел наш вертолет, и тебе пришлось срочно сматываться. Ты весь вечер отирался где-то поодаль, наблюдая за нами. Ты видел, как мои друзья отправились к месту падения самолета, ты следил за тем, как мы с профессором устраиваемся на ночь. И вот, когда все, как тебе казалось, успокоилось, ты пробрался сюда, чтобы тем же ледорубом прикончить доктора Троубриджа и меня в наших постелях.

Троубридж смотрел на Кроподкина так, как если бы у того на голове вдруг выросли рога.

– У вас нет доказательств! – слабым голосом промямлил он, не желая слышать ничего больше. Он не мог так ошибаться! Он не мог сидеть за одним столом с таким чудовищем!

– О, доктор, доказательства у меня есть, – проворковала Рэнди таким нежным голосом, что оба мужчины изумленно воззрились на нее. – Во-первых, вспомните, в каком состоянии находилась лаборатория и радиорубка, когда мы туда вошли. В полном порядке. Ничто не разбито, не повалено. Там не было никаких следов борьбы или вообще какого-либо сопротивления. А теперь я расскажу вам о том, в каком виде я нашла Кайлу Браун. Она была полностью одета. Это означает, что девушка вышла из домика добровольно и отправилась на холм также по собственной воле, без принуждения. Она никуда не торопилась, ни с кем не дралась. Короче говоря, она не была напугана.

Рэнди поглядела на Троубриджа.

– Вчера вечером вы присутствовали в радиорубке корабля, доктор. Вспомните, мы говорили по радио с очень нервной и очень расстроенной девушкой.

Она знала, что на острове происходит нечто весьма и весьма скверное. Сомневаюсь, что она по собственной инициативе покинула бы лабораторию и уж тем более – с незнакомцем. Я считаю, что она вышла с кем-то, кого знала и кому верила. С человеком, которого считала другом. С ним.

Ствол «МР-5» качнулся в сторону Кроподкина.

– Нет! – скрипнул зубами словак.

Рэнди дошла до края обеденного стола и остановилась возле Кроподкина.

– А теперь мы переходим к той части его истории, где говорится о том, как он застрял на льдине. Это – вранье чистой воды. Он не голодал на протяжении двух ночей. Он укрылся где-то сверху и жрал припасы из сухого пайка, который взяла с собой поисковая группа.

– Откуда вы можете это знать? – почти шепотом спросил доктор Троубридж. Он не признался бы в этом даже самому себе, но рассказ женщины его заинтриговал. – Что заставляет вас так думать?

– Его отвратительные манеры за столом, – ответила Рэнди. – Вам когда-нибудь приходилось голодать, доктор? Голодать по-настоящему? Например, провести без пищи несколько дней во враждебном окружении? Со мной такое случалось несколько раз. Когда после этого у вас появляется возможность поесть, вы не жрете с такой жадностью, как только что делал этот джентльмен. Вы едите так, как если бы пища вдруг стала для вас высшим наслаждением в жизни. Вы кушаете медленно, смакуя каждый кусочек. Поверьте моему личному опыту.

Рэнди перегнулась через стол.

– И, коли уж мы заговорили о еде, хочу напомнить, что, придя в этот домик, мы увидели на столе наполовину съеденную трапезу, оставленную господином Кроподкиным: бутерброд с солониной и чай. Горячий чай.

В устремленном на нее взгляде Кроподкина пылала ненависть.

– Это было не мое! – прошипел он.

– Твое, мой ненаглядный! – Голос Рэнди звучал почти гипнотически. – И было кое-что необычное в том, как был налит чай. Точнее, куда он был налит. В стакан! На этом острове находилось несколько англосаксов, пара азиатов и один словак. Когда кто-то, выросший в традициях англосаксонской или азиатской культуры, хочет выпить чаю, он наливает его в чашку. Это происходит автоматически, по укоренившейся с детства привычке. Только араб или славянин станет пить горячий чай из стакана. – Ствол автомата описал дугу и с тихим звоном прикоснулся к ободку стоявшего перед Кроподкиным стакана. – А арабов на этом острове нет.

Кроподкин выбросил руку вперед, намереваясь схватить ствол автомата, находившегося столь близко от него, но Рэнди, ожидавшая этого момента, отдернула оружие назад и ударила стволом «МР-5» по лицу молодого человека, сбив его со стула на пол.

Выкрикивая проклятья, Кроподкин начал вставать, но Рэнди уже перекатилась через стол и оказалась перед ним раньше, чем он успел окончательно подняться на ноги. Потрясенному доктору Троубриджу она в этот момент показалась белокурым размытым пятном, какие получаются в результате фотосъемки на большой скорости. В течение следующих двух секунд Рэнди нанесла словаку еще три мощных удара своим оружием: ствольной коробкой автомата – в лоб, стволом – в пах и прикладом – по шее, когда Кроподкин согнулся пополам от страшной боли. Последний удар был нанесен с профессиональным расчетом – так, чтобы не сломать противнику шейные позвонки.