Ледянаая страна
Шрифт:
– Хорошо, а я попытаюсь убедить Адама, чтобы он рассказал мне, как организованы меры безопасности. Ведь его родители были на каждом балу, проходящих летом. Он определённо знает, где есть брешь в системе безопасности на таких мероприятиях.
– Вам нравятся мероприятия?
– в этот момент спросил Ким, балансируя и ставя на стол пять тарелок.
– В следующем месяце у меня будет выступать здесь группа.
– Это как раз в моём вкусе, - подчёркнуто весело сказал Лоренц, но я чувствовала, что его голос немного дрожит.
Сколько услышал Ким?
–
– Было бы шикарно, - ответил Ким.
Он неловко поклонился и исчез на кухне.
– Уф, чуть не попались. В будущем нужно будет найти другое место для наших тайных встреч, - сказал Лоренц, задумчиво глядя вслед Киму Гёрнору.
– Да, было бы лучше, в противном случае веселье закончится ещё прежде, чем начнется.
Я кивнула и повернулась к моей тарелке, но Ким Гёрнер не производил впечатления хитрого слухача, находящегося на службе палаты сенаторов, который только того и ждёт, чтобы мы сделали ошибку.
Но безопасность была тем, на что мы должны были обращать сейчас больше всего внимания, если не хотели, чтобы нас слишком быстро вывели из строя.
Мы вышли из «Гостиной Шёнефельде» почти в десять вечера и договорились через две недели сравнить результаты наших расследований и постановить, какими будут наши следующие шаги. Хотя я была довольна тем, что мы обсудили, меня охватило беспокойство, когда вышла за дверь.
Темнота была молочно-мутной, клубы тумана легли на переулки и улицы Шёнефельде. Лоренц и Ширли отправились назад в Тенненбоде, а Лиана быстро прошла в Каменный переулок, где её уже ждал Пауль.
Я взвалила на спину мой небольшой рюкзак и после того, как несколько раз огляделась и удостоверилась в том, что на рыночной площади больше никого не видно, отправилась к месту назначения. Вместо того, чтобы пересечь рыночную площадь, я прокралась вдоль её края, а потом завернула на Кирпичную улицу, ведущую на север. И только когда увидела стоящие перед школой голые платаны, я повернула направо и ступила в Глиняный переулок.
Маленькие дома плотно прижимались друг к другу, и казались крошечными под своими низкими крышами. Тяжёлая часть вечера была ещё впереди, до сих пор я успешно избегала мысли об Адаме.
В то время как я шла в тусклом свете газовых фонарей по гладко вымощенной камнями улице, а туман поглощал звуки моих шагов, беспокойство всё росло.
Моя любовь к Адаму была словно тёплый свет внутри меня, который неизменно и надёжно согревал. Любое потрясение этого чувства отнимало у меня силу, и я не была готова допустить это. Мы принадлежим друг другу, как начало и конeц, как жизнь и смерть - две неразделимые вещи.
Тихо шагая, я покинула последний источник света. Оставшаяся часть узкой улицы лежала в темноте. Но мне не пришлось идти в полной темноте, так как туман сопровождался рассеянным светом. Странно, но я нисколько не боялась идти по пустой улице, а мои тихие шаги поглощал туман.
Наконец, передо мной предстал последний дом. Здесь Глиняный переулок заканчивался крошечной
Я подошла к входной двери, Адама нигде не был видно. Посмотрев наверх, я действительно заметила на первом этаже слабый свет. Если специально не искать, то его можно и не заметить. Это был знак того, что Адам здесь и все под контролем.
Нажав на ручку, я открыла дверь. Должно быть кто-то смазал дверные петли, потому что дверь открылась слишком легко для старого, заброшенного дома. Я закрыла за собой дверь и даже не успела почувствовать себя одиноко, сразу поняла, что Адам здесь.
– Сельма, - прошептал он неестественно отрешенным голосом. В нем слышалась грусть и боль, отчего у меня возникло мрачное предчувствие.
– Пойдём, я хочу уйти с тобой отсюда!
Он закрыл входную дверь, взял меня за руку и ни слова не говоря, притянул к себе. Я не сопротивлялась, а с трудом пыталась отвлечься от охватившей меня угрожающей темноты. Виноват в этом был не мрачный дом и не тёмная улица, по которой я кралась, а голос Адама. "Нет", - укоряла я себя. Я не должна делать поспешных выводов.
– Что особенного в этом доме?
– тихо спросила я, в то время как Адам зажег слабо светящийся световой шар.
– Это дом Миро, одного моего хорошего друга. Он не против того, чтобы я воспользовался им на выходных.
– На выходных?
Я в недоумении посмотрела на Адама. Ну, с таким же успехом
мы могли бы прокрасться в темноте в дом бабушки, там бы мы тоже были одни. Хотя в этом случае, мы всегда должны иметь в виду, что за нами может кто-то наблюдать. А по этой улице бродили разве что крысы да кошки.
– Нет, дело не в доме, видит бог, есть гораздо более приятные места, где бы я встречался с тобой, если бы мог. Но может быть я нашел для нас кое-что, близкое к этому.
Он впервые улыбнулся, с тех пор как мы встретились и постепенно напряжение, поначалу охватившее меня, спало.
В доме было холодно и у меня по спине пробежал холодок. Адам почувствовал это и приобнял меня за плечи, потянув к лестнице.
– Здесь живет твой друг?
Я скептически оглядела отклеившиеся от стены обои и лежавший на полу хлам.
– Нет, конечно нет. Последние жильцы выехали отсюда в 1952 году. Он купил этот дом, потому что его интересовало определенное помещение. Дом принадлежал человеку, ухаживавшему за драконами при дворе королевы, царствовавшей в 1900 году. Поговаривают, что у них была любовная связь.
– Правда? И он надеялся, что в подвале можно найти парочку потайных дверей?
– гадала я.
– Верно. И он действительно нашел одну дверь в подвале, но сразу же замуровал ее; она ведет к комнате пыток. А на первом этаже он нашел еще одну дверь, она являлась одним из маленьких секретов королевы.