Ледяная цитадель
Шрифт:
И какой тогда смысл организм травить?
Сейчас уже отмучаюсь…
Ликвидаторы. Отступление второе, и последнее
Вопреки широко распространенному заблуждению утро добрым не бывает не только и не столько по причине похмельного синдрома. Нет, дело скорее в необходимости, в каком бы состоянии ты ни находился, продрать глаза и отправиться зарабатывать на хлеб насущный. А любая необходимость - это, как ни крути, насилие над личностью. А от насилия
По крайней мере, Алекс Шумов считал именно так.
– Чего не в духе?
– поинтересовался позевывавший спросонья Виктор Петрович у паренька, когда тот пинком распахнул дверь в комнатушку ликвидаторов.
– Ты вот скажи мне, зачем нас в такую рань подняли?
– Алекс уселся за стол, достал из пачки сигарету и, разминая ее, принялся вытряхивать табак на первое попавшееся блюдечко.- Теперь сидеть непонятно сколько. И Антон еще куда-то запропастился…
– Патрульные чего-то суетятся, охрану никак не дают.- Бородулин включил в розетку электрический чайник и вытащил из ящика с инструментами начатую пачку заварки.
– А заранее предупредить?
– пробурчал Шумов.
– Когда? Ночью?
– резонно возразил Виктор Петрович.
– Алекс, а ты чего это?
– заинтересовался манипуляциями парня валявшийся на диване Семен Лымарь.- Никак травой разжился? Пионеру прибиваешь?
– Да прям!
– Алекс достал из кармана китайскую петарду и кончиком ножа начал срезать наплыв запала.-Антона, паразите, угощу.
– Он тебе потом знаешь куда петарду засунет?
– усмехнулся Семен и уселся на табурет.-Да и глаза может выбить.
– Не,- хмыкнул Шумов и сощурился, аккуратно заталкивая петарду в сигарету.- Мы один раз на Новый год так пацану подсунули…
– И чего?
– Ему ничего. Когда запал загорелся, он так удивился, что начал сигарету всем под нос совать: «Чего это такое? Чего это такое?» Такая вот китайская рулетка получилась.
– И?
– заинтересовался наливавший себе чаю Лымарь.
– Одному товарищу конкретно табаком глаза запорошило.
– Как дети малые.
– Так нам по сколько было?
– стараясь не помять тон-
кую бумагу, Алекс принялся набивать сигарету табаком.- Лет по восемнадцать, не больше. Да мы тогда и не так еще зажигали.
– Ты знаешь, вот совершенно не сомневаюсь.
– Помню, как-то классе в одиннадцатом пообещал пацанам кокса взять. А сам аспирин в порошке им подсунул.
– И чего, купились?
– фыркнул Семен, потом подошел к висевшей на стене мишени для дартса и канцелярской кнопкой прицепил на нее какую-то фотографию.
– А чего не купиться-то? Кокаин тогда экзотикой был, это героин на каждом углу продавали. За травой на другой конец города ездили, а белый - пожалуйста.
– Ну и как твой аспирин?
– Занюхнули, само собой. Глаза красные, сопли текут. Поржали, в общем.
– Тебя не убили потом?
– Как видишь.-
– Антон убьет,- предупредил Бородулин.
– Слушай, Петрович, а чего ты сегодня какой-то никакой?
– удивился ответу Шумов и шмыгнул заложенным носом.- Вчера вон всех выпить подбивал, а сегодня сдулся. Антон успел вставить?
– Или не выспался?
– Семен Лымарь тщательно прицелился и один за другим метнул в мишень все три дротика.
– Да сердце чего-то давит,- пожаловался Виктор Петрович.- То ли давление скачет, то ли нервы.
– Расслабься.- Алекс отправил в рот снятый с бутерброда кружок колбасы и вытер пальцы о штанину.- Завтра мы будем богаты.
– Твоими бы устами,- буркнул Семен и поморщился: - Ты б высморкался, сколько уже сопли гонять можно?
– Так у меня же этот, как его… гайморит хронический,- напомнил Алекс- Да, Виктор Петрович, вы нафтизином не богаты? Мне б сосуды сузить.
– Я тебе на той неделе давал.
– Кончился уже.
– Крепко ты на него подсел.
– Да не, я пытаюсь на галазолин перейти, но его не достать. Так есть нафтизин, нет?
– Ладно, дам.
– Давно бы в Госпиталь сходил уже,- посоветовал Семен, выдергивая дротики из мишени,- раз уж Петрович у нас не ухогорлонос.
– Это ты в кого там?
– только тут обратил внимание на пришпиленную к мишени фотографию Бородулин.- В Горбачева, что ли?
•4 Ага,- усмехнулся Семен.
– Я сначала хотел Чубайса из журнала вырезать, но у этого пятно родимое больно удобное. За «десятку» идет.
– Прекрати немедленно!
– потребовал возмущенный до глубины души химик.
– С какой стати? Или ты из социал-демократов? А то смотри, у меня еще фотография Зюганова припасена.
– Я из нормальных,- заявил Виктор Петрович,- из тех, которым так над людьми изгаляться совесть не позволяет!
– А меченому можно было над нами эксперименты ставить?
– Убери немедленно!
– Ага, разбежался,- вновь начал примеряться для броска Лымарь.
– Алекс, хоть ты этому паразиту что-нибудь скажи!
– окликнул Бородулин парня, цеплявшего ноутбук к зарядке.- А то я за себя не отвечаю!
– Как же вы задрали уже,- горестно вздохнул Шумов, подошел к мишени и чиркнул колесиком зажигалки.
Фотография моментально занялась огнем, и кинувший на стол дротики Лымарь поспешил хлестнуть по ней подхваченным со спинки стула полотенцем.
– Алекс, ты опух совсем?
– возмутился он.
– У меня из-за вашего ора голова уже болит.- Шумов невозмутимо вернулся к столу и предложил: - Давайте лучше по соточке вмажем.
В этот момент дверь бендешки распахнулась - и в комнату прошел Антон Василенко. Уловив запах гари, он недоуменно потянул носом воздух: