Ледяная Цитадель

Корнев Павел Николаевич

– Давайте через пропускной, – мельком глянув на удостоверение, распорядился начальник караула и указал на неприметную дверь рядом с воротами.

На пропускном пункте сидевший за бронестеклом рядовой занес мои данные в журнал регистрации, потом прокатал удостоверение в отдаленно напоминавшем копировальный аппарат алхимическом приборе и обернулся к сонному колдуну.

– Пусть проходят, – зевнул тот и положил ладонь на хрустальный шар размером с крупное яблоко.

Лязгнул замок ведущей во внутренние помещения двери; я забрал служебное удостоверение и повел Напалма и Веру на территорию лагеря. Вот только стоило зайти в длинный коридор

с глухими стенами, как у меня моментально разболелась голова. Принявшийся рваться с цепи дар ясновидения в один миг высветил вмурованные в стены датчики, но я лишь стиснул зубы и направился к дальней двери.

Какая разница, чем нас тут просвечивают? Не облучают – уже хорошо. А ничего противозаконного мы с собой не тащим. Да если и тащим, что с того? Служебная необходимость, и все дела. Положение позволяет.

Интересно, корочки не получится замылить? Пригодились бы…

– Вы по какому вопросу? – встретил нас уже во дворе командовавший караулом старший сержант. Как мне показалось, визит дознавателя его нисколько не удивил. Частенько, видать, дружинники штрафников на предмет ранее совершенных преступлений трясут.

– Мне одного из командировочных допросить надо, – объяснил я.

– Командировочных? – задумался парень. – Это по линии Патруля. Комендант только штрафниками заведует.

– Ну и?

– К заместителю командира Отдельной первой роты обращайтесь. Вон за тем бараком налево свернете и сразу к штабу выйдете. Только его на месте может не оказаться, чепэ у них.

– Благодарю, – кивнул я и отправился в указанном направлении.

Изнутри лагерь производил еще более удручающее впечатление, чем при взгляде со стороны. Единственное несомненное достоинство – чистота. Ни бумажки, ни бычка. Даже вокруг мусорных баков ни соринки. Ну да при наличии бесплатной рабочей силы это и немудрено. Зуб даю, если работы по профилю нет, штрафников на уборку территории и расчистку снега вокруг лагеря гоняют.

– Чем бы солдат ни занимался, лишь бы он за… – Напалм глянул на Веру и поморщился: – Задолбался, говорю, задолбался. Чего ты так на меня смотришь?

– Если б только солдат, – поежился я.

От вида зарешеченных окошек на приземистых бараках бросило в дрожь. В этих бетонных коробках просто зимовать радости мало, а ведь заключенных еще и на промзону гоняют! И кормят явно какой-то байдой – пока мимо кухни шли, чуть не вывернуло от одного этого запаха. Говорят, человек ко всему привыкает, но не хотелось бы на себе пределы возможной адаптации проверять. Пусть лучше пристрелят – с моим даром тут точно делать нечего. Чокнусь.

Откуда-то неподалеку послышались выстрелы и, памятуя о ЧП, мы немедленно насторожились. Но тревога оказалась напрасной – в небольшом закутке между глухими стенами столовой и арсенала солдаты устроили импровизированное стрельбище и почем зря жгли казенные патроны. То ли тренировались, то ли просто СКС [3] пристреливали.

Вскоре навстречу попались и местные обитатели. Выстроенные в шеренги по четыре человека штрафники в одинаковых ватниках, валенках и ушанках понуро промаршировали куда-то в сторону ворот. Впрочем, у конвоировавших зэков солдат физиономии от счастья тоже не лучились. Замени зимний камуфляж на фуфайки, а карабины на лопаты, и одних от других не отличишь вовсе.

3

Самозарядный

карабин Симонова.

Тут мы подошли к крыльцу штабного здания, и Напалм поспешил избавиться от рюкзака, пристроив его на подметенных от снега ступеньках.

– Ты иди, – кивнул он на дверь. – Мы покурим пока.

– Что?! – возмутилась Вероника.

– Свежим воздухом, говорю, подышим.

– Смотри у меня!

– Долго, поди, ждать придется, – сразу предупредил я.

– Если что, зайдем погреться.

Я взбежал на крыльцо, сдал дежурившим на первом этаже бойцам ружье и спросил, у себя ли заместитель командира Отдельной первой роты Патруля. Тот, по словам караульных, был на месте и никуда вроде уходить не собирался. Решив по такому случаю хоть немного перевести дух, я первым делом посетил туалет, потом наведался в буфет и попросил налить чаю.

А то замерз как не знаю кто, да и мутит уже с голодухи.

Чай оказался бледно-желтой мутной бурдой, и заметивший промелькнувшую у меня на лице гримасу буфетчик предложил плеснуть коньяку.

– Сколько? – поинтересовался я, грея ладони о горячее стекло.

Буфетчик назвал цену.

– Сколько?! – У меня чуть стакан от удивления из озябших пальцев не выскользнул.

Он повторил.

– А чего так дорого?

– Комендант кислород перекрыл, – объяснил жуликоватой наружности парень. Ну да если в буфете окопался, жулик он и есть. – Устроил сухой закон. С целью поддержания дисциплины.

– И что, никак? – потер я большим пальцем об указательный и средний.

– Караульные на пропускном пункте из комендантского взвода, с ними договариваться себе дороже выйдет.

– Есть интерес в поиске альтернативных поставщиков? – заинтересовался я.

– Водку не надо. От нее и навар никакой, и люди дуреют. А вот коньяк или виски для офицерского состава брал бы на постоянной основе. Но с доставкой до буфета, сам понимаешь.

– Посмотрю, что можно сделать.

Я допил чай и отправился на второй этаж. И пусть эта халтурка на тот самый шанс, который выпадает только раз, никак не тянет, но лишняя копеечка никому еще не помешала. С доставкой алкоголя в лагерь, думаю, особых проблем не возникнет, надо только дело правильно организовать. Правда, придется делиться. Ну да мы за сверхприбылями и не гонимся…

– Разрешите? – Я легонько постучал по косяку распахнутой настежь двери и заглянул в кабинет.

Еще бы дверь открытой не была! Так накурено, что хоть стой, хоть падай. И перегаром явственно попахивает.

– Чего надо? – обернулся ко мне дымивший папиросой парень. Невысокий, но крепкий. На петлицах по три квадрата. А цвет лица нездорово-землистый. Курить бы ему поменьше. Да и алкоголем не злоупотреблять. На крайний случай не всякую бормотуху глушить, а что-нибудь покачественней, с не столь высоким содержанием сивушных масел.

– Дружина, юго-западный околоток, – предъявил я удостоверение. – Хотелось бы с Бородулиным Виктором Петровичем побеседовать.

– Во, блин! – фыркнул старший лейтенант. – Мне тоже.

– В смысле?

– Пропали они, вся бригада. И отделение охраны.

– Твою ж мать! – Я без приглашения уселся на стул и с трудом поборол желание стрельнуть у хозяина кабинета папироску. – Когда?

– Вчера с выезда не вернулись.

– Может, еще найдутся?

– Они по графику засветло приехать должны были, так что надежды на это мало. Я с утра пару мобильных групп на поиски отправил, пока тишина.