Ледяная девушка
Шрифт:
Шепот льда исчез, и когда я подняла взгляд, то увидела лишь пустую равнину, звезды и поняла, что Ледяная девушка ушла.
Взошла луна, полная и белая, она указывала мне дорогу. Карнавал был в самом разгаре, гремела музыка, горели огни. Люди двигались, словно призраки, но я направлялась не туда. Пока нет.
Это было недалеко, спокойным и равномерным скольжением я направлялась к границам нашего городка. Я прошла мимо молчаливых домов с их темными окнами, отражающими все словно зеркала. Я миновала раздетые зимой деревья, из-за меня их ветки
Я проходила парк рядом со средней школой, когда поняла, что была не единственным странником в ночи. Кто-то сидел на детской качели, раскачиваясь медленно небольшими унылыми дугами. Я не могла видеть ясно, но похоже, что это парень.
Я не хотела идти в его сторону, но вокруг него было ощущение потери, что-то темное вибрировало в воздухе вокруг него. Чем ближе я подходила, тем толще оно становилось, как живой покров тьмы... и пахло сладко и вкусно.
На нем была черная толстовка, и я не видела лица. Его джинсы были разорваны, кроссовки грязные и потрепанные. Он посмотрел на меня и сделал удивленный глубокий вздох, но ничего не сказал. Он остановил качели и замер, крепко держась руками за цепи. Я молчала. Он колебался, затем опустил правую руку и убрал капюшон.
– Кайли?
– сказал он.
– Кайли Рейнольдс?
Я не ответила. Я больше не была Кайли. Я была чем-то другим... но имя напомнило мне о той, что поверженная и истекающая кровью лежала в канаве. Все еще умирающая.
– Я Мэтт, - сказал он.
– Мэтт Саретти. Мы вместе ходим на английский. Я видел тебя на карнавале.
Один из фоновых людей, как я, он ел, спал, существовал, и всем было все равно. Я никогда не замечала его. Он казался... милым.
– Тебя все ищут, - сказал он.
– Твоя мама... твоя мама вся извелась. Они расклеили листовки по всему городу. Где ты была?
Где-то на другой стороне парка спал Джейми. Я могла чувствовать его, его странный вкус, горький диссонанс его кошмаров.
У меня еще было время.
Я села на соседние качели и слабо оттолкнулась, чтобы закачаться вперед и назад, как маятник, мои голые белые ноги оставляли полосы на грязи. Сделать себя реальной было немного сложнее, чем влиять на деревья и металл, но, сконцентрировавшись, мне удалось. Простое белое платье, что было на мне, развивалось от ветра.
Вокруг парка залаяли собаки, кому-то снились кошмары, невинные люди вздрогнули, испугавшись, и продолжили спать.
– Я была занята - умирала, - сказала я Мэтту. Было сложно говорить. Сложно подбирать слова, когда все внутри меня было заморожено, заперто. Вся боль, страх и отчаяние.
– И я все еще умираю.
Он с трудом сглотнул.
– Ты... ты призрак?
Я так предполагала, потому что не была уверена.
– Думаю да, - сказала я.
– Потому что по большей части я уже мертва.
– Но не полностью.
Я пожала плечами.
Мэтт позволил молчанию повиснуть на несколько секунд, и потом он сказал:
– Хочешь, чтобы я нашел тебя? Спас тебя?
Я
– Мне не нужна помощь, - сказала я, и каждое слово было ясным, отчетливым и резким, как лед.
– Я пример того, что происходит, когда нет никакой помощи.
Он облизнул губы и спросил:
– Ты пришла убить меня?
Впервые я поняла, что теплый, сладкий, дразнящий аромат, который привлек меня к нему - его жизнь. Его кровь, текущая по его венам. Я могла видеть, как она бежит под его кожей красным потоком, сладкая, такая сладкая, и я чувствовала себя настолько голодной и опустошенной.
Но что-то меня остановило. Что-то странное в его голосе.
– Почему ты хочешь умереть?
– спросила я его.
Он вздрогнул, как будто я его ударила.
– А ты?
– Я не просила этого, - сказала я.
– Он убил меня. Вот в чем разница.
– Но ты сказала, что еще жива. Ты можешь быть спасена. Но если ты не хочешь, чтобы тебя спасали, значит, ты хочешь умереть, верно?
Я ждала, что ответ придет ко мне, но его не было. У меня не было веских причин. Наконец, я сказала:
– Я устала от боли.
Мэтт смотрел на меня, не моргнув.
– Да, - сказал он.
– Я тоже.
И на мгновение, всего лишь на мгновение, я почувствовала, как лед внутри меня сдвинулся.
Почувствовала, как что-то расплавилось, совсем чуть-чуть.
Как раз достаточно, чтобы заставить меня сопротивляться горячему, ясному шепоту его крови.
– Извини, Мэтт. Я здесь не из-за тебя. Я не могу быть здесь из-за тебя.
– Почему нет?
– Потому что ты невиновен.
Он вздрогнул, лицо напряжено.
– Нет, - сказал он.
– Я виновен.
Я медленно покачала головой.
– Я бы знала, если бы у тебя был серьезный грех, - сказала я.
– Я могу чувствовать ее, вину. На вкус она как кровь. Но твоя... твоя не настоящая. Это в твоей голове.
– Но...
– Ты хочешь, чтобы я доказала это?
Я указала на один из домов там, в темноте.
– Там живет вор, - сказала я.
– Он врывается в дома и крадет вещи, а потом закладывает, ради наркотиков. Он изнасиловал женщину четыре года назад, когда она застала его в своем доме.
– Через секунду в доме зажегся свет, и в окне появилась тень. Внутри дома человека трясло, он продрог до костей и не знал, почему.
Я указала на следующий дом.
– Та бьет детей. Один из них умер, но муж сказал полицейским, что мальчик упал с лестницы.
Я услышала женский отчаянный крик, ее преследовали ее же кошмары. Свет зажегся в следующем доме.
Я указала на окно еще одного дома, а потом другого.
– Этот отравил свою жену двадцать лет назад. А вот этот вместе с другом избил бездомного человека, просто ради забавы.
Все кошмары, крики, было приятно вызывать их.
Чтобы наказать.
Я снова посмотрела на Мэтта и сказала: