Ледяная гвардия

Лайонс Стив

Он укрылся за крылом челнока. Лазерные лучи врезались в обшивку и гасли, не оставляя следов. Найдя относительно безопасное место, Стил начал отстреливаться. Злорадно усмехаясь, он скашивал одного культиста за другим.

После минутной передышки бросилась в атаку вторая волна. На сей раз врагов было больше — в основном мутанты и отродье, и это говорило о том, что действия еретиков становились более организованными: теперь они гнали перед собой пушечное мясо.

Один особенно крупный волосатый мутант, уклоняясь от лазерных выстрелов, сумел добежать до Стила. Он с рыком повернул

за крыло и попытался ударить Стила когтями. Полковник увернулся от первого удара, но мутант толкнул его плечом и впечатал в борт корабля.

Полковник вонзил штык в горло мутанта, с трудом сдержав рвотный рефлекс, когда в него плеснула струя зловонной крови. Но мутант продолжал сражаться, хотя, казалось, теперь только его ярость поддерживала жизнь.

Стил пригнулся, уворачиваясь от когтистой лапы, и, скользнув под брюхо накренившегося челнока, забился в угол, где фюзеляж почти соприкасался с площадкой. Мутант попытался добраться до него, но его плечи оказались слишком широкими. Он отчаянно хотел дотянуться до жертвы, и его когти прошли на волосок от груди Стила. Вдруг мутант содрогнулся и умер. Почти в ту же секунду лазерный выстрел противника попал в одну из неповрежденных стоек шасси рядом со Стилом. Стойка прогнулась и едва не сломалась. Корпус корабля пошатнулся, чудом не обрушившись ему на голову. Стил поспешил выбраться оттуда.

Наступление еретиков было сдержано. Солдаты полковника стойко оборонялись, как и подобает вальхалльцам, давая своему командиру время оценить ситуацию. Стил увидел, как трое гвардейцев-предателей обходят челнок с тыла: на их месте он поступил бы так же. Стил выпустил по ним очередь лазерных выстрелов, но никого не убил, поскольку все нырнули в укрытие. Он ощущал, насколько ему сейчас не хватает бионического глаза, который все еще проходил цикл восстановления и перезарядки. Но его выстрел послужил предупреждением: теперь предатели знают, что их заметили, и будут продвигаться медленнее и осторожнее — если вообще посмеют наступать.

Один из двигателей челнока взревел и, изрыгнув клубы дыма, снова заглох. Корпус заскрипел и еще больше накренился из-за прогнутой стойки шасси.

Стил сосредоточился на отстреле наступавших мутантов. Сейчас выполнение самой важной задачи зависело не от него, а от Грэйла.

Наконец, к его облегчению, двигатели заработали — сразу оба.

— Отходим! — крикнул полковник. — Все на корабль! Убираемся отсюда!

Находясь ближе всех к челноку, Стил быстро поднялся по трапу и, сделав напоследок несколько выстрелов через плечо, прыгнул в полуоткрытый люк. Внутри его ждало зрелище, от которого опустилось сердце: на полу пассажирского отсека без сознания лежал Палинев, а исповедника Воллькендена и след простыл.

Стил бросился к разведчику и начал энергично его трясти, пока тот не открыл глаза.

— Исповедник, — прошипел Стил. — Где исповедник?

— Он… застал меня врасплох… — простонал Палинев. — Напал… сзади. Он что-то бормотал… Кажется, спутал меня с Мангелланом…

Стилу было достаточно этого. Он повернулся и, протиснувшись между Гавотским и Михалевым, быстро направился к люку, где столкнулся с Баррески и Анакорой. Гавотский принялся

расспрашивать его, что случилось и куда полковник направляется.

— Никто из вас ни при каких обстоятельствах не должен покидать корабль, — отдал приказ Стил. — Ждите меня, сколько сможете, но как только увидите, что еретики вот-вот ворвутся на борт, пусть Грэйл немедленно взлетает, независимо от того, вернусь я с Воллькенденом или нет. Понятно, сержант?

Стил не стал ждать ответа.

Он снова вышел на площадку, ругая себя за то, что не предвидел такого исхода и оставил присматривать за Воллькенденом одного Палинева, не услышал, как исповедник, оглушив разведчика, выбрался из челнока. Должно быть, это произошло, когда Стил сражался с мутантом, укрываясь под брюхом челнока.

Еретики только сейчас поняли, что челнок никто не обороняет, и начали к нему приближаться. На внезапное появление Стила они отреагировали огнем с промедлением. Стил предполагал, что Воллькенден прячется где-то поблизости. Увидев ряды упаковочных ящиков высотой в человеческий рост, он скользнул за них, и лазерные лучи тут же пронзили воздух.

Акустические сенсоры привели Стила прямо к исповеднику, который сидел за ящиками и хныкал, закрыв лицо руками. Полковник схватил Воллькендена за одежду и рывком поднял на ноги.

— Простите, сэр, но у меня нет времени оказывать вам должное уважение. Сейчас вы пойдете со мной на корабль — и сделаете это добровольно, потому что если мне придется нести вас, нас обоих могут убить. В противном случае мне придется вас снова оглушить. Понятно?

Воллькенден вырвался и попытался убежать, но не успел сделать и двух шагов, как Стил поймал его и стукнул о ящик с такой силой, что расколол деревянную панель.

— Уберите от меня руки! — взвыл Воллькенден, едва переведя дух. — Вы, как и все остальные, только указываете мне, что делать. Он был прав, когда говорил… Пустите меня, я пойду к нему!

— Вы не в себе, — сказал Стил. — И не понимаете, что говорите. Мне нужно, чтобы вы поверили мне, исповедник, и делали то, что я вам говорю.

Но тут возле ящиков появился гвардеец-предатель, оказавшийся более смелым, чем ожидал Стил. Он держал лазган наготове, но не стрелял — видимо, сел аккумулятор, или оружие просто заклинило. Стил не замедлил воспользоваться своей удачей. Он втиснул Воллькендена в узкое пространство между двумя ящиками и открыл огонь. Предатель отскочил обратно в укрытие, но Стил уже слышал, как сюда спешат другие еретики.

Полковник выругался сквозь зубы. Воллькенден слишком задержал его. Обратный путь к челноку был перекрыт, еретики их окружили. Оставаться здесь было нельзя, но и бежать некуда: стоило выйти из укрытия, и они стали бы легкими мишенями.

Если бы Стил был один, он вскарабкался бы на ящики и прыгнул оттуда на врагов. Но он сомневался, что Воллькенден сможет туда залезть, даже если и захочет.

…И вдруг Стила осенило, что присутствие исповедника — отнюдь не помеха, а большое преимущество, и лазган предателя вовсе не заклинило. Он развернул исповедника к себе спиной, одной рукой заломил ему за спину руки, а другой сдавил горло, не дав возразить.