Ледяная Королева (Трилогия)
Шрифт:
Все имеющиеся в наличии девицы (три подружки невесты, две белошвейки и четыре служанки) дружно издали сдержанный рык и набросились на меня всем скопом. Я зажмурилась и снова затаила дыхание, а девять пар ловких рук сноровисто колдовали над зловредной застежкой, утягивали, одергивали, прикалывали и расправляли.
Последний невнятный, но явно непечатный комментарий кого-то из подруг — и в наступившей тишине голос Альниолы задумчиво произнес:
— Лично меня больше всего радует, что расстегивать эту… прелесть придется не нам!
Я под каверзное хихиканье коварных злыдней в женском обличье рискнула открыть
Не зря мы столько времени выбирали фасон и материал! Переливчато-серебристая, невероятно тонкая и почти прозрачная ткань, которая называлась «дыхание вьюги», совсем не ощущалась на теле. К верхней удлиненной части, облегавшей мою все еще стройную фигуру плотнее некуда, крепилось множество летящих юбок, собранных воедино по спирали. Потрясающее по глубине и форме декольте, открывающее плечи, начисто исключало использование бюстгальтера, поэтому пришлось делать жесткую основу, но ее подогнали столь идеально, что нигде не давило и мой «номер третий с половиной» чувствовал себя как дома.
Широкий фигурный пояс из плотной ярко-синей ткани весь переливался от множества мелких алмазов и сапфиров, образующих сложный красивый узор. Узкая тесьма с таким же набором камней шла по краю верхней части лифа. К ней крепились белоснежные перья полярных журавлей с мягкими пышными полупрозрачными опахалами, которые создавали вокруг моего декольте мерцающий ореол, способный, казалось, колыхаться даже от малейшего движения мысли, а уж воздуха и подавно. Кстати, не стоит призывать на мою бедную голову гнев почтенных деятелей Гринписа, поскольку при украшении платья ни одна птица не пострадала. Их разводили на небольшой ферме в самой северной провинции королевства и раз в год бережно снимали «урожай» драгоценных перьев, служивших журавлям сезонным украшением в брачный период.
Воздушные рукава были перехвачены повыше локтя такой же тесьмой, а прикрепленные к ней трапециевидные лоскуты копировали конструкцию длинной юбки.
Злополучная застежка представляла собой единственный минус этого шедевра. До «молний» здесь еще не додумались, так что все облегающие варианты снабжались либо шнуровкой, либо таким вот набором крючков и петель, который даже не стоило и пытаться расстегнуть самостоятельно, не имея осьминожьих щупалец или неправильно выросших рук. Одно утешало — в первую брачную ночь это будет не моей головной болью…
Мы, дружно воздав хвалу богам по поводу благополучного завершения сражения с коварным платьем, устроили себе заслуженную передышку и обратили внимание на подносы с фруктами, напитками и сладостями, которые давно ждали своего часа на столике в углу под присмотром вездесущей надхи. Я выбрала большую кисть винограда и, отщипывая по ягодке, машинально прислушивалась к разговору, переводя взгляд с одной разнаряженной девицы на другую.
Вот они — три невестины подружки, а еще верные подруги по жизни; хоть и не комсомолки, но «спортсменки, активистки и, наконец, просто красавицы». Альниола — младшенькая дочурка нашего вечно молодого барда-островитянина, весьма умелая
Казалось бы, с чего вдруг эта беспардонная дочь знойного юга затесалась в ряды особо приближенных ко мне людей? Просто мы давно все выяснили между собой, и теперь ничто не мешало проявиться взаимной симпатии. На балу в честь коронации Дина она подошла сама и учтиво, но весьма настойчиво увлекла меня под руку в небольшую нишу за богато инкрустированной колонной, где у распахнутого настежь окна красовалась огромная посудина с каким-то экзотическим вечнозеленым деревом, а под ним стояли удобные пуфики. Для начала Джанива подняла высокий бокал, наполненный изысканным вином:
— Поздравляю с помолвкой! Очень рада за вас!
Я вежливо кивнула, все-таки сдержав саркастический комментарий, но бдительная гостья верно истолковала мой прищуренный взгляд и тряхнула затейливо уложенной иссиня-черной гривой.
— Можешь не сомневаться в моей искренности. Вы действительно достойны друг друга и доказали это на деле! — Она остановила слугу, проходившего мимо с плотно уставленным подносом, заменила опустевший бокал на полный и продолжила: — Неудивительно, что ты не испытываешь ко мне теплых чувств после того выступления в присутствии всего Совета, но поверь — на это были причины.
— Вполне понятные, — пожала я плечами. — Ты ведь изложила свои требования более чем доступно… даже для меня!
Красавица-брюнетка покачала головой:
— Сказать можно все, что угодно, а подумать и того больше, если не знать истинных причин. Я всего лишь хотела удостовериться, чего стоит наш предполагаемый соратник и предводитель. Мне и в самом деле давно пора обзавестись наследником, только я никогда не стала бы рожать ребенка от чужого мужчины, будь он хоть сам бог во плоти! Кстати, я еще тогда успела себе присмотреть подходящую пару, и не без взаимности.
«Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?!» (Хвала Филатову: в его знаменитой сказке про стрельца найдутся подходящие высказывания на все случаи жизни!) Я смотрела на Джаниву с недоверчивым удивлением, а она продолжала невозмутимо попивать из бокала:
— Я потребовала от принца такую плату для себя, чтобы проверить, чем — или кем — он готов пожертвовать ради успеха своего дела. И если бы он только согласился на подобное… Поверь: я не то что войско собирать или старейшин уговаривать — из одной реки с ним даже лошадей поить не стала бы!
— Это почему же?!! — Моему изумлению не было предела.
— Потому, что предводитель, не умеющий ценить и беречь преданных ему людей, ничего не стоит, по крайней мере для меня! — отчеканила Джанива, не отводя горящего взгляда. — А мужчина, способный ради прихоти случайной союзницы предать свою подругу, — и того меньше!
Вот уж чего никак не ожидала услышать — и от кого! Впрочем, этот сюрприз был из числа греющих душу…
— Но ведь принц не отказал тебе? — напомнила я.