Ледяная Королева (Трилогия)
Шрифт:
— Который, кстати, когда закончится?
— В первый день второго месяца весны. — Принц невольно поморщился. — Уж эту дату я не забуду при всем желании!
— В общем, если до конца нынешней зимы ничего не произойдет…
— И думать об этом не хочу! — Дин тряхнул волосами, откладывая в сторону кинжал и вытягивая из ножен любимый двуручный меч. — В последние несколько лет и так невесть что творится в Мире…
Я вслед за ним невольно передернула плечами, но была вынуждена в этот момент сосредоточиться на игре: Гиса выставила на кон копченую рыбину впечатляющих размеров, и
— Не сейчас! От винта, будьте любезны! — отмахнулась я, лихорадочно скользя взглядом по разбросанным передо мной картам. — Ага, вот сейчас-то я вас и научу родину любить… в нужном режиме! Так, так и так! Йо-хо-хо, знай наших!
Шушки, напряженно следившие за моими действиями, сначала примолкли, потом разразились бурей восторженных шелестяще-подсвистывающих звуков, по достоинству оценив ловкость, с которой мне удалось выпутаться из почти безнадежного расклада. Огромные дымчато-хрустальные глаза Гисы сияли законной гордостью: как-никак тонкостям этой мудреной игры меня обучала она!
Я встала с лохматой шкуры, на которой сидела скрестив ноги во время игры и с удовольствием потянулась. Потом попросила шушек почистить и разделить на всех мой трофей, а сама направилась в обход костра к оживленно спорящим парням.
— И что же вам надобно, старче?
— В смысле?! — Все трое переглянулись и снова воззрились на меня с некоторым удивлением.
— Что — в смысле? — в свою очередь озадачилась я. — Зачем звали-то?
— Кого?
— Да уж не Снегурочку! — Я начала раздражаться. — Меня, разумеется!
— Когда?!
Я даже не нашла что сказать — настолько была возмущена. Меня что, в глюконавты записать пытаются?! Но парни переглядывались между собой с явным недоумением, и я решила воздержаться от просящихся на язык высказываний — пока. Дин потянул меня за руку и усадил рядом с собой на бревнышко.
— Давай-ка все сначала. О чем ты спрашивала?
— Кто из вас меня звал и, главное, зачем?
Они снова переглянулись, и Дин осторожно спросил:
— А ты уверена, что тебя вообще кто-то позвал? Может, просто что-то не так поняла?..
— Нет, ну как еще можно понять, когда тебя называют по имени, да еще и несколько раз подряд…
И тут я осеклась. Вот именно — по имени… А ведь я, по-моему, настоящее имя им так и не сказала! Память услужливо зашелестела страницами хроники. Так, в первый же день я предпочла, чтобы меня называли звукосочетанием, производным от почетного звания «видящая»; с Дином наедине мы прекрасно смогли обойтись вообще без каких-либо имен… Похоже, моим собеседникам пришла в голову та же мудрая мысль, если я правильно истолковала появившееся на их физиономиях странное выражение. Волк же недолго думая брякнул:
—
Случившаяся вслед за этим пауза тянулась недолго. Первым отмер Дин. Он закрыл руками лицо и с тихим стоном привалился к стене. Меч плашмя соскользнул с его колен прямо на вытянутые передние лапы лежащего с приоткрытой пастью Ворха, что мигом вывело того из прострации — многокилограммовый «звяк» слился с оглушительным волчьим взвизгом. Дракон от неожиданности подскочил на месте из положения лежа метра на два вверх и вбок, сшиб все, что подвернулось, и, видимо, помянул на своем языке что-то — или кого-то — подходящее к случаю, поскольку яркое оранжевое пламя полыхнуло до потолка и пещеру заволокло едким бурым дымом.
Дин, чихая и надсадно кашляя, метнулся к выходу, пытаясь на ходу протереть слезящиеся глаза, одним движением сорвал дверную шкуру и замахал ею в воздухе, выгоняя дым наружу. Шушки, стрекоча и шурша наперебой, сновали по зале, подбирая и растаскивая по местам рассыпанные предметы обихода. В общем, все были при деле, только я тихонечко сползла на каменистый пол с бревна и уже просто подвывала от смеха, уткнувшись в густую шерсть на шее сердито сопящего волка и вытирая об него слезы, которые наперегонки лились из глаз, отчаянно саднящих от густого дыма. Особенно жалко было черничного киселя, который шушки незадолго до этого сварили впрок и отставили в сторонку остывать прямо на треножнике…
Когда страсти немного улеглись, пещеру проветрили, прибрали посуду, наскоро подлечили волку отшибленные лапы и уязвленное самолюбие, отмыли драконий хвост от киселя и повесили входной полог на место, наша теплая компания снова собралась у костра. Дин, явно чувствовавший себя неловко, на правах главного вызвал огонь на себя:
— Может, хоть сейчас нам скажешь, как тебя все-таки зовут?
— Самое главное — вовремя спросить! — Я развлекалась от всей души, глядя на смущенные физиомордии окружающих. — Постель и в самом деле не повод для знакомства — даже у вас! А зовут меня голосом и по имени!
— Так назови его!
— Может, я уж лучше сразу напишу?
— Напиши!
Все почему-то не на шутку оживились. Я с тяжким вздохом встала, прошла в свою «норку», отыскала в кармашке сумки тот самый купленный на вокзале блокнотик и вернулась к ожидавшей меня компании. Несколько пар глаз внимательно пронаблюдали, как я сажусь и открываю первую страничку небольшой книжечки, а потом — как движется по синим клеточкам ярко-зеленый носик маркера. У меня вообще-то не самое длинное в мире имя, но я писала крупно и вдоль корешка, печатными буквами.
— Пожалуйста! — не без некоторого злорадства улыбнулась я принцу, передавая из рук в руки раскрытый блокнот.
Пусть себе читает на здоровье… конечно, если сможет, — насколько я знаю, письменность в наших мирах далеко не одинакова! Но Дин, как ни странно, смотрел совсем не на крупные зеленые буквы, а на обложку. Вернее, на ее внутреннюю сторону, которую сплошь прикрывало прямоугольное зеркальце. Смотрел и молчал. Не мигая и, по-моему, не дыша.
Пауза почему-то затягивалась. Остальные уже начали переглядываться между собой, и Ворх первым подал голос: