Ледяная кровь
Шрифт:
И Людмила спит давно.
А Марьяне не до сна.
Долго думала она
и решилась. И пошла,
книги матери нашла.
Их листала и читала,
заклинание искала.
Как другую извести
и убрать ее с пути.
Так две ночи просидела
и глаза все проглядела.
А на третью и нашла,
что искала. Замерла.
– То, что нужно, – прошептала.
Заклинание читала:
– Станет кровь твоя водой
родниковой,
И замерзнет твое сердце!
И не сможешь ты согреться!
Только холод, только лед!
Радость больше не придет!
– Справлюсь с этим без труда.
Небольшая в том беда,
если Сонька заскучает.
И никто не пострадает.
4.
Летний вечер так хорош,
когда к милой ты идешь.
Слышно трели соловья.
И прогретая земля
источает запах пряный.
И закат погас багряный.
Солнце село. И луна
круглолица и бледна
улыбнулась, подмигнула.
Ветром ласковым подуло.
И листва зашелестела.
Шел к любимой Рома смело.
В доме тихо и темно.
Бросил камешек в окно.
Ждет, никто не открывает.
Он еще один бросает,
и еще, но все без толка.
И стоял так парень долго.
И ни с чем ушел домой.
Грустный ходит, сам не свой.
Но попытку повторил.
И ответ он получил.
И окошко отворилось,
и девица появилась.
То ли Соня, то ли нет?
Не горит улыбки свет,
отрешенный взгляд, пустой.
– Что же сделалось с тобой?
Ты ли это, моя Соня?
Мое сердце плачет, стонет
без тебя. О чем грустишь?
Что за горе ты таишь?
– Горе? Нет, все хорошо.
Только слишком уж свежо.
Мерзну я. А ты ступай.
И меня ты забывай.
До тебя мне дела нет, -
был такой ее ответ,
голос сонный, равнодушный.
– Ну а мне так стало душно
от твоих обидных слов!
Для тебя на все готов.
Что же, милая, случилось?
Почему переменилась
ты ко мне и охладела?
– Никакого нет мне дела
до тебя, – лишь повторила
и окошечко закрыла.
Ходит он мрачнее тучи.
Стал в любви он невезучий.
Но и Соню не узнать.
Стали люди замечать:
девку будто подменили.
Колдовство здесь, говорили.
Лето, солнце и жара
целый день уже с утра.
Соня в теплых сапогах,
душегрейка на плечах,
пуховой платок на ней,
только холодно все ей.
Никому не улыбнется.
И не прячется от солнца.
Безразличием пугая,
ходит странная, чужая.
5.
Это
И она пошла к Роману
подбодрить и успокоить
и судьбу свою устроить.
– Что ты, Рома, заскучал,
нас давно не навещал?
Взгляд потухший у Романа.
– Знаешь, верно, ты, Марьяна,
что с любимой я расстался
и один совсем остался.
– Нет, Роман, ты не один.
Ведь ты мне необходим!
Подружилась я с тобой,
ты мне, Рома, как родной!
Для тебя открыт наш дом.
И поможем мы во всем.
– Верно! – парень встрепенулся,
подскочил и улыбнулся,
– К тете Люде я пойду.
У нее ответ найду!
Что же все таки случилось?
Почему переменилась
резко Соня ко мне вдруг?
Был я ей сердечный друг!
И с чего так охладела?
Ведь нечистое тут дело!
Испугалась тут Марьяна.
Удержать бы ей Романа.
– Да зачем тебе она,
раз так стала холодна?
Ледяная, неживая!
Ну зачем тебе такая?!
– Нет, ее заколдовали,
чары темные наслали!
И Марьяну уж не слышал,
и из дома быстро вышел.
Тетя Люда закивала,
про беду Романа знала.
Разложила карты, руны.
И души Марьяны струны
натянулись тетивой.
Совладать бы ей с собой.
– Верно, это колдовство.
Твоей Сони естество
заморожено заклятьем.
Не согреть ей тело платьем.
Из души ушла любовь.
Ледяная ее кровь.
Колдовство то непростое,
очень сильное и злое.
Надо ведьму эту знать,
чтоб заклятье это снять.
– Ну а как ее найти?
– К ней закрыты все пути.
Я не вижу. Это странно!
Все размыто и туманно, -
и взглянула вдруг на дочь.
– Как же Соне мне помочь?
– Ей тепло одно лишь нужно.
Станет тот мужчина мужем,
кто, не требуя любви,
будет лед топить в крови.
– Без любви? Смогу ли я?
– Ну, тут воля уж твоя.
Рома встал, благодарил,
но заметно приуныл.
Только дверь за ним закрылась,
мать на дочку напустилась:
– Уж не ты ли постаралась?!
Но Марьяна отказалась:
– Мама, нет! Я ж не умею.
Да и как же я посмею?
Ты мне это запретила, -
со слезами говорила.
– Я надеюсь, это так!
Заклинание – не пустяк!
Ведьме той оно вернется.
И бедой ей отзовется,
коль неопытна она,
молода и несильна.